На долю детей, родившихся в сороковые довоенные годы и в начале уже военных лет, выпало голодное, холодное, босоногое, полураздетое скудное детство. Питались плохо, тем, чем только могли разжиться родители, бабушки и дедушки. Чаще всего это была растительная пища. О сладостях и не знали, а если кому-то из сверстников случалось заполучить откуда-то кусочек сахара, так он лизал его полдня, чтобы продлить удовольствие.
Я родился 16 апреля 1940 года в селе Бурлацком в крестьянской семье. Вспоминаю начало 1943 года, когда немцы, отступая, остановились в селе Бурлацком. Я не знаю, долго они были нашими «незваными гостями» или нет, но в памяти остались некоторые эпизоды того времени. Один немец сажал меня себе на плечи, становился на колени и с губной гармошкой во рту «нарезал» круги по свежепомазанному земляному полу комнаты. Моя бабушка, Марфа Моисеевна, наблюдая за происходящим, очень волновалась за меня. А немец, видя её беспокойство, жестами объяснял, что у него дома такой же «киндер» и он очень скучает по нему. Потом угощал меня сахаром, а однажды дал тёмный кусочек чего-то непонятного, но очень вкусного. Оказалось, — это шоколад, мне бабушка объяснила это уже после войны.
Моих маму Евдокию и тёток Татьяну и Антонину в то время мобилизовали на рытьё заградительных окопов под Мин — Водами, а отец был на фронте. Я не помню, когда и как ушли немцы из села. Зато хорошо помню, как через село проходили части Красной Армии. Уставшие солдаты шли за повозками с ранеными бойцами, оружием и продовольствием, казалось, целый день, такой многочисленной была колонна.
Закончились страшные дни оккупации. Мы, полураздетые, полуголодные стали дожидаться победы, о которой постоянно говорили все взрослые. Уже вернулись домой те, кто рыл заградительные окопы. В конце 1944 года с фронта после длительного лечения в Ашхабадском госпитале прибыл мой отец Николай Фёдорович. Война сделала его инвалидом. С приходом отца жизнь в нашей семье стала вроде бы налаживаться: мама работала весовщицей и заправщицей в МТС, отец — учётчиком в колхозе.
В октябре 1945-го на свет появился брат Алексей, а через три года мама определила меня в 1-й класс школы. Жили мы бедно, как и другие односельчане. Спали на рогоже, укрывались отцовской шинелью.
По итогам летней работы маме в МТС выдали премию — отрез сукна на юбку. Из этого отреза она собственноручно сшила мне пальто. Сколько было радости — новое пальто…
В селе, чтобы прокормиться, надо было много работать, причём всей семьёй. Поэтому дети приучились к труду с малых лет. Взрослые в колхозе работали практически круглыми сутками. Мать рано утром уходила на работу, а мне давала задания по хозяйству: натаскать воды из колодца для коровы, овец и птицы; полить огурцы и помидоры; накосить травы и т. п. Кроме того, в мои обязанности входило отводить в ясли, а вечером забирать младшего братишку Леонтия. Так и проходило моё детство.
Отец после окончания ветеринарной школы работал ветфельдшером на молочно-товарной ферме, а мама — учётчиком. Жить стало немного легче, сытнее. В 1950 году в семье родился братишка Александр. Когда он подрос, на меня как на старшего ребёнка, возложили обязанности «няни» по уходу за младшими братьями.
В послевоенной стране горя и нужды было с избытком, но отчаянной, беспросветной нищеты в селе удалось избежать. Главный продукт- хлеб — у нас был. То был нелёгкий хлеб, но его хватало. Трудным он был потому, что в МТС, обслуживавших колхозы и совхозы, не хватало техники, специалистов, кадров массовых профессий — их «забрала» война. Но были энтузиазм, патриотизм, чувство долга перед Родиной.
В 50-е годы хлеб в рабочих и студенческих столовых отпускали бесплатно — бери, сколько хочешь. А вдобавок к хлебу на столах стояли горчица и соль.
Я с 13 лет в период летних каникул работал на заготовке кормов в составе сеноуборочного агрегата. Я и мои сверстники были довольны тем, что, зарабатывая трудодни, помогаем семьям выжить в коллективном труде, приносим пользу колхозу и государству.
Отчётливо запечатлелась в памяти суровая, снежная зима 1953 года, как говорили, «забойная». С отгонных пастбищ приходили печальные вести: не хватало кормов, животных заносило снегом, они замерзали… На помощь колхозам пришла армия со своей техникой, военные расчищали снежные заносы, вывозили на «большую землю» замёрзших овец, доставляли самолётами корма…
На тот период моего детства пришлась смерть И.В. Сталина. В связи с кончиной вождя в стране объявили траур. В день похорон все жители села Бурлацкого собрались у дома учителя математики и физики В.А. Позигунова послушать по радиоприёмнику, выставленному на крыльце, репортаж из Москвы о похоронах И.В. Сталина.
В селе Бурлацком в те годы было два колхоза — им. Ширяева и «Волна революции». В середине 50-х годов колхозы объединились в один — «Волна революции». В 1954 году в нашей семье родился четвёртый ребёнок — сестра Галина. Повзрослевшие дети помогали родителям по хозяйству и ухаживали за младшими, а я к тому времени считал себя настоящим колхозником. В 1955 году, бросив школу, пошёл чабановать и мне выдали трудовую книжку с первой записью «чабан».
В колхозах в послевоенные годы вплоть до 60-х годов труд оплачивался в трудоднях. На них выдавали зерно и частично деньги. Всё зависело от урожайности зерновых и продуктивности животных. За первый год самостоятельной работы я заработал 1080 трудодней. В 1956 году был выращен хороший урожай зерновых. За трудодень в колхозе выдавали 5 кг зерна и 5 рублей деньгами. Я заработал больше отца и гордился этим. Отец значился младшим специалистом с окладом 80 трудодней в месяц, а чабан получал от выработки, т. е. за шерсть и мясо по итогам года. Работать мне довелось в семейном коллективе старшего чабана Н.И. Белокобыльского.
В свободное от работы время мы с ребятами отдыхали на речке или на бригадном дворе. На речке ловили карасей и раков, а бригадный двор привлекал нас лошадьми. Конюхи разрешали ездить на лошадях верхом на пруд и купать их, что мы делали с огромным удовольствием.
В марте 1957 года меня приняли в комсомол.
После чабанования я работал в плотницкой мастерской колхоза. У нас было молодёжное мобильное звено из трёх человек, ездили на велосипедах с инструментом по животноводческим точкам, ремонтировали окна, двери и т. п. Работа мне очень нравилась.
Так в труде и заботах, в бедности, но при непременном энтузиазме пролетело моё детство. Совсем не похожее на детство современных ребят.
Виктор ГРЕКОВ