Деревья за окном зима раскрасила неповторимыми узорами инея. Изящная ива нисколько не возражала против того, чтобы его жёсткие колючки белели на свисающих ветвях, а молодой клён подрагивал от возмущения: ему не хотелось выглядеть украшенным, словно новогодняя ёлка перед растущими рядом с ним красавицами-берёзками. Вокруг клёна осыпающийся иней образовал сияющее облачко мелких, искрящихся на солнце снежных пылинок…
Анна после смерти отца часто разговаривала с деревьями. Клён сейчас был очень похож на него. Рядом с папой ей всегда жилось радостно и празднично: единственная дочь, любимица отца, одна сестра у трёх братьев. Однако, взрослея, Аня больно обжигалась, потому что ни в школе, ни в институте, ни в строительном управлении, где теперь работала, единственной она уже не была.
Аня перевела взгляд на стебли растений с удивительным названием «фрезии», растущих у неё на подоконнике. Аромат этих цветов, тонкий, стойкий и ненавязчивый, нравился молодой женщине, поэтому с октября фрезии заселяли ящик на солнечной стороне, чтобы к Восьмому марта радовать цветом и запахом. С апреля по август они росли во дворе на клумбе. Ухода к себе требовали неусыпного: снабдить опорой нестойкие стебли, вовремя укрепить сетку, чтобы во время цветения растения не падали, не забывать о режиме полива, освещения… Эти заботы отвлекали женщину от грустных мыслей.
Анна давно уже поняла причину своего одиночества. Ни один из молодых людей, появляющихся иногда рядом с нею, не был похож на папу. У мамы она научилась искусству вести домашнее хозяйство. Приготовление еды, стирка, уборка, умение распределять заработанные деньги так, чтобы не приходилось их одалживать, — всё это она делала старательно и исполнительно. У папы переняла умение чувствовать радость, находить повод быть довольной тем, что окружает, ценить окружающее многообразие проявления этого мира.
Аня вспомнила эпизод из детства: папа, прочитав книги Валентина Пикуля, узнал о том, какой богатый «портретный» фонд оставил после себя писатель, и решил создать что-либо своё. Маленькая Анюта в поисках экспонатов для «домашнего фонда» участие не принимала, но этим с большим энтузиазмом занимались братья. Она на всю жизнь запомнила ту чарующую атмосферу домашних вечеров, когда дети, без нареканий, делали уроки, чтобы поскорее показать отцу свои трофеи. Каких только альбомов и папок-скоросшивателей у них не было! А в них — мир животных, растений, архитектура и живопись, кино и история спорта…
Теперь братья женаты, воспитывают детей. Младший брат забрал к себе маму, а родительский дом по всеобщему согласию оставили ей — Ане. Мама тогда ещё пошутила: «Постарайся, дочь, семейную традицию приумножить, не бойся рожать детей».
Дать жизнь своим будущим детям было заветным желанием Анны. Однако время шло, а личная жизнь не складывалась, оборачиваясь разочарованием и одиночеством. Постепенно ситуация изменилась. Теперь уже не только молодые люди были неподходящими кандидатурами, но и сама Аня постепенно перестала ощущать стремление кому-нибудь нравиться.
И завтрашняя поездка в санаторий уже не настраивала на романтический лад. Не первый раз она едет в санаторий, расположенный у моря зимой, где сейчас немноголюдно и спокойно. Но в этот раз отдых должен получиться полноценным, потому что Аня перестала тревожиться в ожидании того, что её будущий избранник не будет таким, как папа. Она просто уже привыкла к мысли, что счастливая семейная жизнь не для неё.
В санатории проживали не только отдыхающие. Здесь были и те, кто из-за последних событий на Украине приобрёл статус беженцев.
Отдыхалось Анне хорошо. Городок был небольшим, тихим. Иногда она вместо пешей прогулки пользовалась общественным транспортом. Вошла в автобус, удивившись тому, что свободных мест не оказалось, и молча поблагодарила взглядом мужчину с маленькой девочкой, который, взяв дочку на руки, кивнул Анне на освободившееся место.
— У тебя ногти красивые, — сказала девчушка, проведя пальцем по руке женщины. Аня, улыбнувшись малышке, посмотрела на её отца и почему-то почувствовала себя виноватой, когда девочка, оттолкнув его руку, вскарабкалась на колени изумлённой молодой женщины.
— Пожалуйста, — тихим басом обратился к ней отец ребёнка, — мы скоро выйдем, она не успеет доставить вам много хлопот.
Девочка быстро выяснила имя женщины, потом, обняв её, прошелестела на ухо в самое сердце, что её зовут «малинка», что букву «р» она пока не «выговаливает», но папа обещает «вплотную заняться».
— Папочка, я поеду к ней. — Малинка, потупив взор, поглаживала каждый ноготь на руке Анны, лакированная поверхность маникюра доставляла девочке видимое удовольствие.
Аня уже успела заметить и несвежие манжеты сорочки мужчины, выглядывающие из-под куртки, и своеобразную небритость, которую можно принять как за желание отпустить бородку, так и за нежелание ежедневно бриться. Взгляды их встретились, и внезапно молодая женщина увидела в глазах мужчины всю глубину его существа. Это был момент наивысшего напряжения, как будто между небесным сводом и тихим лесным озером, очертив фантастическую дугу, сверкнула яркая лучистая молния. Никто вокруг ничего не заметил, но и для него, и для неё в это мгновение изменилось всё…
Девочка уснула, уютно устроившись на руках Анны. Она продолжала сжимать в своих кулачках указательные пальцы обеих рук женщины. Не было смысла выходить из автобуса, нельзя было нарушить этот хрупкий сон маленького человека. Анна впервые в жизни боялась пошевелиться, потом ощутила на себе его руки, осторожные, сильные, оберегающие их обеих от толчков движения автобуса и нечаянных касаний пассажиров.
Спала Малинка немногим больше часа. А они, склонившись над ней, тихо говорили обо всём на свете. Выяснилось, что мамы девочка лишилась совсем недавно. Жилые кварталы населённых пунктов из родной Донецкой области обстреливались с чудовищным постоянством, лишая людей жилья, отнимая жизни, разлучая детей и родителей. Девочка уже понимала, что взрывы, разрушившие окна о стены домов, навсегда унесли дедушку и бабушку, но вот с утратой мамы она не хотела, не могла мириться! Именно поэтому отцу приходилось теперь ездить с ней по городу в разных направлениях, чтобы малышка немного утешилась поисками мамы.
Когда закончился срок пребывания Анны в санатории, многие из отдыхающих уже были хорошо знакомы с Малинкой и её папой. История их знакомства быстро облетела небольшой санаторий. Многие прочили им счастливое будущее, поверили в состоявшееся счастье и они сами. Теперь Анна с нетерпением ждала возвращения домой, ведь возвращалась не одна. Скоро весна. В маленькой роще, которую она вырастила во дворе своего дома, теперь будут звенеть не только птичьи голоса, но и детский смех.
— Любишь цветы? — спросила она у девочки.
— Очень люблю! А ещё я тебя люб-лю! — девочка порывисто распахнула руки навстречу Анне. И было в этом просто искреннем жесте столько детской радости и счастья, что Аня твёрдо решила просьбу мамы выполнить.
Она только теперь поняла свою ошибку: папа — он один такой в своём роде, как и каждый человек на земле. Анна, наконец, перестала ждать суженого, который был бы копией отца, и только тогда встретила того, кто смог в одно мгновение показать ей небывалую красоту и глубину настоящего счастья.
Валентина КАЛУГИНА