Мой очерк о тех, кто «сражался» в тылу, жил в нетопленых помещениях, падал в голодные обмороки, работал с нечеловеческим напряжением сил. Он основан на воспоминаниях ветеранов тыла. Многое узнала от своей бабушки Антонины Степановны Ивановой, в девичестве Коротычевой.
Антонина Степановна всю войну работала в колхозе «Авангард» Бурлацкого района (ныне это ООО «Спасское» Благодарненского района). В первые дни войны более половины трудоспособных мужчин из Спасского ушли на фронт. Были среди них комбайнёры, трактористы, полеводы, бригадиры. Их заменили жёны, матери, отцы, уже не подлежавшие призыву, молодёжь. Молодые оканчивали краткосрочные курсы в МТС или просто несколько дней стажировались у механизатора, которому предстояло уйти на фронт, и сразу получали трактор или комбайн. В колхозе «Авангард» трактористами стали Николай Михайлович Хвостиков, Николай Иванович Слесов, Николай Петрович Иванников, Николай Васильевич Короткин. Им было по 15-16 лет. Иногда ребятам не хватало сил завести вручную трактор. Антонина Степановна вспоминает, как Н.И.Слесов, небольшого роста, щупленький, взбирался на огромное шипованное металлическое колесо трактора ЧТЗ и прыгал на рукоятку, чтобы провернуть её.
Работали весь световой день. Нарушалась техника безопасности: недоставало опыта молодым механизаторам. Трактора ремонтировались на ходу, не было спецодежды. Девушки были в платьях, что часто приводило к казусам, а порой и к травмам. Однажды Антонину Степановну переехали культиватором: тракторист резко тронул с места. По счастливой случайности ей обрезало лишь боковые части юбки, которые она потом «сшила» проволокой, так как переодеться было не во что, и с поля нельзя отлучиться — заменить некем. Под плуг попадала и была серьёзно помята её подруга Варвара Бальченко. Однажды Николай Короткин, заснув за рулём трактора, потерял плуг вместе с плугарём в середине поля и «благополучно допахал» до конца делянку. Другой моей бабушке, Надежде Степановне Коротычевой, оторвало два пальца на руке.
Кадров катастрофически не хватало — и девчата садились на трактора. Чернобровая и статная Вера Самойловна Короткина была первой. Её примеру последовали Варвара Бальченко, а потом Федора Васильевна Доценко. Со временем машины стали водить не хуже опытных трактористов. Работали практически без выходных. Домой приезжали с полей раз в 3 недели, чтобы помыться, выстирать свои нехитрые пожитки, вывести вшей.
Екатерина Антоновна Москаленко вспоминала, что, пока сушилась её одежда, она ходила, обернувшись скатертью, единственной оставшейся в доме вещью. Другой одежды просто не было. Питались скудно и в колхозе, и дома: иногда обходились мамалыгой, сваренной из перетёртых кукурузных кочерыжек, оставшихся после обмолота зерна, пекли оладьи из курая, порой жарили и ели на ходу зёрна ячменя, насыпанные в карманы.
Летом молодёжь пересаживалась на комбайны. Две Марии, Федюкова и Стрельникова, умело справлялись с огромными и неповоротливыми «Коммунаром» и «Сталинцем». Правда, приходилось прибегать к помощи подсобных, которые шли впереди трактора, тянувшего комбайн, и длинными шестами наклоняли пшеницу, направляя под жатку. Никто не роптал, рук не опускали, знали: надо всё пережить, чтобы победить ненавистного врага.
Колхозы также отправляли людей на строительство оборонительных рубежей под Минеральные Воды. Рыли окопы и мой дед Алексей Иванович Москаленко, ему едва исполнилось 18, и Исай Гаврилович Орлов. Земляные работы тяжелы были для женщин и неокрепшей молодёжи. Осенью в раскисшей глине вязли ноги. Зимой 41-го, очень холодной и снежной, долбили замёрзшую землю. Руки превращались в сплошные кровавые мозоли.
Фронту нужен был не только хлеб, но и валенки, шинели. Мой прапрадед Степан Варфоломеевич Коротыч, страдая болезнью лёгких, на фронт не попал. Он чабановал. Шерсть и мясо отправлял на фронт. Когда мужчины из его бригады ушли на войну, С.В.Коротыч остался с молодыми подпасками, сакманщиками. Во время оккупации он со своими ребятами угнал отару в далёкую глубокую балку, поросшую тёрном. Там они и сохраняли отару.
За нехитрыми «харчами» приезжали раз в неделю в село на верблюдице. Чтобы поддерживать силы молодых, в балку отвели корову из тех, что раздавали жителям села с колхозной МТФ для сохранения поголовья от немцев. Эти коровы спасли не одну семью от голода. Кстати, всех бурёнок колхозники сберегли и вернули по окончании оккупации на МТФ.
На полях выращивали и картошку. В сентябре убирали её дети 12-13-летнего возраста. Их вывозили в глухую степь за 12 км от села и оставляли там без старших с ночёвкой. Эта же ребятня убирала лён. Его выдергивали из земли, связывали в снопы, а потом уже увозили к молотилке. Из семян приходилось варить слизистую, очень неприятную похлёбку для еды. Но выбора не было — голодали.
Позже собирали сушняк в лесополосах и разбрасывали по полям для снегозадержания. Кроме того, запасали снег, складывая его вручную в огромные скирды у небольших степных впадин. Весной при таянии образовывалось маленькое озерцо — запас воды хоть на время для хозяйственных нужд: заливали в трактора, поили рабочий скот, домашних коров.
Зимой на огромных арбах, запряжённых волами, Тоня Коротычева и Вера Банникова подвозили сено к местам зимовки скота. Стояли трескучие морозы. Девушки замерзали так, что не могли разгибать ноги в коленях и их снимали со стога вместе с сеном.
Непосильная тяжесть лежала в годы войны на плечах тыловиков. но люди жили, работали. Так надо было.
Хоть и горек был хлеб для растивших его, но он давал силы тем, кто был на поле битвы, помогал выжить, выстоять, победить. Он сделал возможным тот единственно необходимый результат совместных усилий фронта и тыла, имя которому — Победа. Наша общая Победа.
Олеся ФЕНИНА,
учитель истории СОШ №5, с.Спасское