Как отца мы с мамой на фронт провожали…


Наш папа, Ханафи Зайнулович Бахтияров родился в маленькой деревне Пурдашки в Мордовии недалеко от г. Саранска в 1904 году.

В 10 лет отец отвёз его изучать арабскую письменность в Санкт-Петербург. После окончания учеб­ного заведения в 30-е годы его на­правили работать в Среднюю Азию в г.Булсара.

Мама, Александра Алексеевна Тулякова, родилась в 1910 году в многодетной семье: 7 детей, роди­тели и бабушка. Отец у неё работал на железной дороге в депо. Был хо­рошим мастером и единственным кормильцем в семье. В 1929 году умерла их мама. Страшая сестра вышла замуж, а мама в 19 лет за­вербовалась на работу в Среднюю Азию. Попала в город Ходжент, пе­реименованный в город Ленинабад. Днём была строителем на консерв­ном заводе, а по вечерам училась. В 1934 г. за хорошую работу её по­слали на праздник урожая «Курул­тай» в г. Ташкент, там и познакоми­лись наши родители. Чернявая, с длинными косами, весёлая, мама, конечно, приглянулась папе, потом они поженились.

У отца был друг Боря Зимагулов. Жили поначалу рядом с семьей Зи­магуловых, а потом купили неболь­шой дом. В 1935 году родилась я, через 2 года — брат Ваня, а ещё че­рез 2 года родилась Светлана.

Помню, усталый отец вечера­ми приходил с работы. А мы втро­ём взбирались к нему на спину, кто быстрее. Как было хорошо с папой! И во дворе хорошо: цветы росли, яблоня, абрикос, вишня, винограда было много, так казалось нам. Мы жили рядом с мечетью, и поэтому друзья отца часто приходили к нам и подолгу сидели на айване.

Но вот пришёл 1941 год. Летом родители стали невесёлые, хмурые. Мне было уже 6 лет, но я не пони­мала, почему они всё время хмурят­ся. Если спрашивала об этом, они молчали. И вот однажды принесли бумагу, прочитав которую мама за­плакала. Папа был на работе. Когда пришёл, сказал, что завтра уезжает. Теперь в слезах были все.

На следующее утро мама нас на­рядила, она шила нам одежду сама, и мы пошли фотографироваться. Так папа захотел. Фотография хра­нится в семье до сих пор.

Было жалко, что папа уезжает, поэтому опять все плакали. Отец сказал, что пока их берут в общий сбор, а потом он сообщит или пере­даст, когда отправят на фронт. Ве­черами уже становилось прохлад­но. Позже мама вспоминала, что это был август.

Некоторое время мы ничего не знали о папе. Мама тогда нигде не работала, была с нами. Как-то вече­ром после молитвы к нам в дом по­стучал старик и позвал маму. О чём они говорили, не знаем, только ви­дим, что мамочка подходит к нам ра­достная. Говорит мне:

— Завтра поедем к отцу.

Вот радости-то было!

До войны у нас не было машин, ездили все на поезде, который ходил по часам, по сменам рабочих развоз­ил и собирал на работу. Дежурный состав 3-4 вагона шёл в 7 часов, в 3 часа дня и в 11 часов вечера.

Рано утром мы с мамой спеши­ли на семичасовой поезд. Оказы­вается, старик сообщил матери, что наших отправили в Ташкент, а от­туда завтра будут их отправлять на фронт.

Поэтому мы так бысто собра­лись, мама взяла с собой воды и еды.

Ехали долго, останавливались много раз, наконец-то прибыли в го­род. Мама все распрашивала, где место сбора и отправки на фронт? Дежурный рассказал, как найти это место. Шли мы долго, днём жарко, воду всю выпили, еду съели. Я не могла идти дальше, прошу:

— Мам, давай посидим.

Но она ответила:

— Если тебе не хочется к отцу, сиди, а я должна идти.

Мне хотелось встретиться с па­пой — и я пошла.

Наконец мы увидели длинный глиняный забор. Откуда взялись силы, мы не шли, а бежали. За­бор закончился, а за углом — боль­шой двор, словно футбольный ста­дион. Я и мама спустились к нему. Двор огорожен проволокой, вдоль неё ходит солдат с винтовкой, пол­но мужчин. Кто одет в военную фор­му, кто как попало, все сидят вокруг костров.

Мы подошли ближе, нас не пу­скали, спрашивали, зачем мы здесь. Мама стояла, смотрела на людей, пытаясь найти мужа. Дежурный солдат спросил, кого именно надо. Узнав фамилию папы, часовой стал громко звать по фамилии. А мама мне говорит:

— Что молчишь? Зови папу!

Я кричу, зову отца. У меня не по­лучается громко, она говорит:

— Кричи, кричи!

Я начала звать его ещё сильнее.

Кто-то откликнулся, подошёл к нам. Когда приблизился, мы узнали дядю Борю. Он в толпе увидел нас. Папа в это время получал форму. Мы разговаривали, смотрим, к нам папочка уже в форме, в тёплой шап­ке и телогрейке бежит. Я хотела пе­релезть через проволоку. Папа по­дошёл, взял на руки, так долго дер­жал, прижимал к себе, укутывал в телогрейку, целуя, радуясь нашему приезду. А потом и маму обнял, при­жал. Мы перелезли через проволоку и сидели все вместе до утра. Отец дал мне огромное красное яблоко, одну карамельку; маме тоже дал конфеты, чтобы она отвезла их ма­леньким. Я так и уснула у него на ру­ках. Больше ничего не помню.

Да! Папка ждал нас, очень ждал!

Рано утром, солнце ещё не вста­ло, затрубила труба, и все сидев­шие у костров пошли в строй, по­тому что готовились к отправке на фронт.

В тот же день мы с мамой возвра­тились домой. Успели на трёхчасо­вой поезд, к вечеру были уже дома. Малыши нас встретили, получили гостиней от отца.

В 1943 году прислали извеще­ние, что наш отец пропал без ве­сти под Сталинградом. А в 1946-ом к нам из Ферганы приехал муж­чина, хотевший увидеться с отцом. Рассказал о том, как папу сильно ра­нило в плечо и его отвезли в госпи­таль. Чуть позже получил ранение и наш гость. Так друзья потеряли друг друга. Он искал папку во всех боль­ницах, но так и не нашёл.

Дядя Боря Зимагулов дошёл до Берлина, встретился там со своим братом и был убит шальной пулей. Его брат Андрей пришёл с фронта живым.

1941 год был для нас самый тя­жёлый. Мы с мамой ходили подра­батывать, белили. Конечно, делала всё мама, а я помогала: подносила, подливала. Ходили и бельё стирать, и полы мыть. Осенью отправлялись на поля, где росли морковь, свёкла или картофель. Уже было холодно, руки мёрзли, когда собирали овощи. Зима в тот год была холодная, до -41º мороза, а снегу выпало так мно­го, что пройти было трудно.

В 1942 году я пошла в школу. Идёшь учиться, есть охота. Мы в маленькую дырочку смотрели, как хлеб пекут в здании по соседству со школой. В конце 1942-го ста­ли давать картошки, получали 400 г чёрного хлеба. Мама утром пома­жет его постным маслом, иногда са­харом посыплет. Вот и вся еда на завтрак.Супы готовили или кукуруз­ную кашу, а иногда соседи соберут, у кого что есть, и сварят — праздник тогда.

В этом же году мама пошла рабо­тать уборщицей. А потом младших определили в детский сад. Вот тогда мы немного ожили, были сыты. Летом нас отвозили в пионерский лагерь.

После войны, когда училась в шестом классе, я ходила в кружок, пели песни за мир. В 1947 нас, луч­ших певцов, послали в Ташкент на слёт юных исполнителей. Уже ходи­ли машины, автобусы. Нас привезли в Дом офицеров, чтобы прослушать, что и как мы будем петь. А потом по­везли ночевать в танковое училище.

Утром все ещё спали. Вдруг слы­шим: труба играет подъём. Мы вско­чили, сразу не поняли, в чём дело. Потом зашла наша руководитель­ница:

— Так, ребята, умываться, завтра­кать. В 11часов будем выступать.

Все выбежали во двор, а там солдаты бегают по стадиону, а ста­дион… тот самый, откуда забирали наших отцов на войну. Та же провол­ка. Ничего не изменилось.

Выступили мы хорошо, нас по­хвалили, вечером поехали домой.

После войны, конечно, стало лег­че жить. В 1947 году отменили кар­точки, хлеб покупали по потребно­сти, правда, занимали очередь за ним с вечера, да ещё номер очере­ди записывали на ладонях.

Вот так прошло моё детство. Шло время, все мы окончили школу. Я работала до ухода на пенсию в кан­целярии, а после работы дома шила людям. Люблю шить.

Брат окончил ФЗУ, стал хорошим каменщиком, на Доске почёта виде­ли его фото. Сестрёнка выучилась и работала поваром.

Теперь мы все на пенсии.

Время идёт, всё лечит. Всё хо­рошо, есть внуки, трое, есть уже и правнук, ждём ещё правнука.

Так хотелось рассказать о про­житых военных годах. Конечно, без отца тяжело. Бывает обидит кто — а заступника нет. Так что, берегите от­цов. Это наша опора и поддержка.

В 1991 году после распада СССР переехали в Александрию, построи­ли хороший большой дом, выдели­ли нам землю. Всё начали с нуля, сообща провели воду, свет и газ. Правда, до центра далековато, зато всё своё. Поначалу был труден и не­привычен сельский быт.

Но теперь я очень довольна и счастлива. Всем желаю здоровья, долголетия, мирного неба и благо­получия.

Маиса МИРОШНИКОВА

с. Александрия