Первые дни своей жизни Галина Грунтовская (в девичестве Суркова) провела в нацистском «лагере смерти».
Из воспоминаний мамы Марии Тихоновны Сурковой я узнала, что до войны они с отцом Виктором Ефремовичем Садовым жили на Украине, в селе Струковка Старобельского района Ворошиловградской (ныне Луганской) области, работали в сов-хозе. Когда началась война и враг захватил Украину, родители продолжали трудиться на оккупированной территории. В 1942 году мама с папой, как обычно, работали в поле. Подъехали полицаи на бричке, схватили моих родителей и отвезли в Старобельск на железнодорожную станцию. Там уже было полно народу, всех загоняли в вагоны-теплушки для отправки в Германию. Мама к тому времени уже была беременна мною.
Доехали до Киева, и отец с другими мужчинами решил совершить побег. Маме он сказал, что на границе её ссадят с поезда и отправят домой: немцам нужны здоровые, а больных и беременных они не берут. При попытке к бегству отец и все, кто с ним был, погибли — фашисты расстреляли их из автоматов прямо на глазах мамы. Ей же судьба уготовила новые страшные испытания…
Вместо Германии она попала в Польшу, в концентрационный лагерь Освенцим, вмиг превратившись из Марии Фёдоровны Сурковой в заключённого под номером 4290. Вместе с другими узницами жила в бараке. С раннего утра до позднего вечера рыла какие-то траншеи, постоянно подвергаясь унижениям и избиениям со стороны надзирателей. Кормили раз в день баландой из подгнивших овощей и маленьким кусочком чёрного хлеба. В таких условиях не то, чтобы рожать, самой бы выжить, да только мама хотела родить ребёночка в память об отце. Однажды заключённых повели в баню и мама почувствовала, что оттуда она уже не вернётся — фашисты легко избавлялись от больных и беременных узников, отправляя их сначала в газовые камеры, а затем сжигая тела в крематориях — им не нужны лишние рты, не способные работать. Она очень испугалась, перенервничала и на этой почве начались преждевременные роды. Её отправили в лагерный госпиталь. Роды были очень тяжёлыми, истощённый женский организм из оставшихся сил боролся за новую жизнь. Спустя пять дней адских мучений, на свет появилась я — маленькое живое существо весом всего-навсего полтора килограмма. Мама назвала меня Галиной в честь женщины-полячки, помогавшей ей после родов, да и мне, слабой и больной, выжить в лагере. Она же стала моей крёстной мамой, совершив обряд крещения в лагерной католической церквушке, моля Бога о здоровье новорождённой.
Спустя какое-то время, в госпиталь приехал немец (из гражданских) и увёз нас с мамой в Германию. Мы жили в большом доме, мама работала у них прислугой, а меня они забрали к себе, так как у них не было своих детей, а я, видимо, им очень понравилась. Немцы занялись моим воспитанием, и в два года я уже свободно говорила на немецком. Маме же позволяли видеться со мной 2-3 часа один раз в неделю.
Приближалась долгожданная Победа. Советские войска уже начали обстреливать город. Немцы, собрав вещи, готовились бежать на запад и хотели забрать меня с собой. Но маме со мной как-то удалось скрыться в лесу. Немцы уехали, но на мосту через Одер их разбомбила советская артиллерия. Мама потом говорила, что если бы они забрали меня с собой, то я бы погибла.
Мы с мамой вернулись в немецкий дом и стали ждать прихода своих. После долгих допросов и выяснения обстоятельств пребывания на вражеской территории нас отправили домой, на Украину. Но там, как оказалось, никто не ждал…
Маминых родителей в живых уже не было. В родительской хатёнке жила её сестра с двумя детьми, и нам были совсем не рады. Печку топить нечем, кушать нечего, спать не на чем…
Пришлось маме руками месить глину и строить маленькую хатку. Она работала в совхозе дояркой, трижды пыталась наладить семейную жизнь, но семейное счастье обходило наш дом стороной. Тем не менее у меня появились младшие брат и сестра. Как мы смогли выжить в те суровые послевоенные годы — не знаю. Голодали, замерзали… но выжили.
Повзрослев, я уехала в райцентр Старобельск. Училась, работала швеёй, заведующей пасекой, а затем и старшим диспетчером на крупной автобазе в городе Рубежное. Здесь же встретила своего будущего мужа Петра Михайловича Грунтовского, с которым в любви и согласии прожили 38 лет, вырастив и воспитав двоих сыновей Андрея и Юрия.
На Ставрополье мы приехали в 1971 году из-за болезни сына. Рубежное — это промышленный город, в нём в то время на полную мощность работал крупный химический завод (28 цехов) и другие предприятия с вредным производством. Воздух в городе был пропитан химией, трудно дышалось даже здоровым людям. Врачи советовали подыскать более благоприятный климат для жизни, чтобы вылечить сына. Муж прочёл в какой-то газете объявление: «В город Благодарный Ставропольского края требуются экскаваторщики…» Приехав, устроился работать на силикатный завод, получил квартиру. Следом за ним в Благодарный перебрались и мы с сыном. В 1976 году построили свой дом. Я работала диспетчером на автобазе, заведующей складом на маслосырзаводе, межрайбазе, завершила свою трудовую деятельность директором книжного магазина.
Сейчас — на заслуженном отдыхе. Десять лет назад ушла из жизни мама, уже два года нет со мной дорогого супруга. Дети живут и работают на Севере, у каждого своя семья. Я являюсь бабушкой трёх замечательных внучек.
Своей жизни, пожилая женщина еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Вспоминала, какие унижения им с мамой пришлось пережить в послевоенное время. И как на многочисленные запросы в Луганский облархив получила справку о том, что М.Т. Суркова, 1923 года рождения, добровольно отправилась в немецкий концентрационный лагерь!.. Просто в голове не укладывалось, как нормальный здравомыслящий человек (работник архива) мог такое написать? И только спустя много лет, благодаря помощи работников Управления соцзащиты населения Благодарненского района и лично В. Н. Сапожниковой, было документально подтверждено, что, согласно справке Чипиговского сельсовета Старобельского района Ворошиловградской (ныне Луганской) области, жительница села Струковка Мария Тихоновна Суркова в 18-летнем возрасте была насильно угнана в Германию.
Вот только пока длилась вся эта волокита, Марии Тихоновны не стало. Но всё же справедливость восторжествовала — Галине Викторовне присвоили статус «Бывший несовершеннолетний узник концлагерей» и полагающиеся льготы.
Но разве это для неё главное?.. Главное то, что, пройдя ужасы концлагерей, они с мамой смогли вернуться на Родину. Через всю жизнь пронесли нелёгкий груз «отверженных», но не сломались, а продолжали жить и трудиться на благо родного Отечества.
Текст и фото
Вячеслава КАМСКОГО