Место рождения — Освенцим


Первые дни своей жизни Галина Грунтовская (в девичестве Суркова) провела в нацистском «лагере смерти».

Из воспоминаний мамы Марии Тихо­новны Сурковой я узнала, что до во­йны они с отцом Виктором Ефремо­вичем Садовым жили на Украине, в селе Струковка Старобельского района Ворошиловградской (ныне Луганской) области, работали в сов-хозе. Когда началась война и враг захватил Украину, родители продол­жали трудиться на оккупированной территории. В 1942 году мама с па­пой, как обычно, работали в поле. Подъехали полицаи на бричке, схва­тили моих родителей и отвезли в Старобельск на железнодорожную станцию. Там уже было полно наро­ду, всех загоняли в вагоны-теплушки для отправки в Германию. Мама к тому времени уже была беремен­на мною.

Доехали до Киева, и отец с дру­гими мужчинами решил совершить побег. Маме он сказал, что на гра­нице её ссадят с поезда и отпра­вят домой: немцам нужны здоро­вые, а больных и беременных они не берут. При попытке к бегству отец и все, кто с ним был, погибли — фа­шисты расстреляли их из автоматов прямо на глазах мамы. Ей же судь­ба уготовила новые страшные испы­тания…

Вместо Германии она попала в Польшу, в концентрационный ла­герь Освенцим, вмиг превратившись из Марии Фёдоровны Сурковой в за­ключённого под номером 4290. Вме­сте с другими узницами жила в ба­раке. С раннего утра до позднего вечера рыла какие-то траншеи, по­стоянно подвергаясь унижениям и избиениям со стороны надзирате­лей. Кормили раз в день баландой из подгнивших овощей и малень­ким кусочком чёрного хлеба. В та­ких условиях не то, чтобы рожать, самой бы выжить, да только мама хотела родить ребёночка в память об отце. Однажды заключённых по­вели в баню и мама почувствова­ла, что оттуда она уже не вернёт­ся — фашисты легко избавлялись от больных и беременных узников, от­правляя их сначала в газовые каме­ры, а затем сжигая тела в кремато­риях — им не нужны лишние рты, не способные работать. Она очень ис­пугалась, перенервничала и на этой почве начались преждевременные роды. Её отправили в лагерный го­спиталь. Роды были очень тяжёлы­ми, истощённый женский организм из оставшихся сил боролся за но­вую жизнь. Спустя пять дней ад­ских мучений, на свет появилась я — маленькое живое существо весом всего-навсего полтора килограмма. Мама назвала меня Галиной в честь женщины-полячки, помогавшей ей после родов, да и мне, слабой и больной, выжить в лагере. Она же стала моей крёстной мамой, совер­шив обряд крещения в лагерной ка­толической церквушке, моля Бога о здоровье новорождённой.

Спустя какое-то время, в госпи­таль приехал немец (из граждан­ских) и увёз нас с мамой в Герма­нию. Мы жили в большом доме, мама работала у них прислугой, а меня они забрали к себе, так как у них не было своих детей, а я, ви­димо, им очень понравилась. Нем­цы занялись моим воспитанием, и в два года я уже свободно говори­ла на немецком. Маме же позволя­ли видеться со мной 2-3 часа один раз в неделю.

Приближалась долгожданная По­беда. Советские войска уже начали обстреливать город. Немцы, собрав вещи, готовились бежать на за­пад и хотели забрать меня с собой. Но маме со мной как-то удалось скрыться в лесу. Немцы уехали, но на мосту через Одер их разбомбила советская артиллерия. Мама потом говорила, что если бы они забрали меня с собой, то я бы погибла.

Мы с мамой вернулись в немец­кий дом и стали ждать прихода сво­их. После долгих допросов и выяс­нения обстоятельств пребывания на вражеской территории нас отправи­ли домой, на Украину. Но там, как оказалось, никто не ждал…

Маминых родителей в живых уже не было. В родительской хатён­ке жила её сестра с двумя детьми, и нам были совсем не рады. Печку топить нечем, кушать нечего, спать не на чем…

Пришлось маме руками месить глину и строить маленькую хатку. Она работала в совхозе дояркой, трижды пыталась наладить семей­ную жизнь, но семейное счастье об­ходило наш дом стороной. Тем не менее у меня появились младшие брат и сестра. Как мы смогли вы­жить в те суровые послевоенные годы — не знаю. Голодали, замерза­ли… но выжили.

Повзрослев, я уехала в рай­центр Старобельск. Училась, рабо­тала швеёй, заведующей пасекой, а затем и старшим диспетчером на крупной автобазе в городе Рубеж­ное. Здесь же встретила своего бу­дущего мужа Петра Михайловича Грунтовского, с которым в любви и согласии прожили 38 лет, вырастив и воспитав двоих сыновей Андрея и Юрия.

На Ставрополье мы приехали в 1971 году из-за болезни сына. Ру­бежное — это промышленный город, в нём в то время на полную мощ­ность работал крупный химический завод (28 цехов) и другие предприя­тия с вредным производством. Воз­дух в городе был пропитан химией, трудно дышалось даже здоровым людям. Врачи советовали поды­скать более благоприятный климат для жизни, чтобы вылечить сына. Муж прочёл в какой-то газете объяв­ление: «В город Благодарный Став­ропольского края требуются экска­ваторщики…» Приехав, устроился работать на силикатный завод, по­лучил квартиру. Следом за ним в Благодарный перебрались и мы с сыном. В 1976 году построили свой дом. Я работала диспетчером на автобазе, заведующей складом на маслосырзаводе, межрайбазе, за­вершила свою трудовую деятель­ность директором книжного магази­на.

Сейчас — на заслуженном отды­хе. Десять лет назад ушла из жиз­ни мама, уже два года нет со мной дорогого супруга. Дети живут и рабо­тают на Севере, у каждого своя се­мья. Я являюсь бабушкой трёх заме­чательных внучек.

Сво­ей жизни, пожилая женщина еле сдерживалась, чтобы не разры­даться. Вспоминала, какие уни­жения им с мамой пришлось пе­режить в послевоенное время. И как на многочисленные запросы в Луганский облархив получила справку о том, что М.Т. Суркова, 1923 года рождения, доброволь­но отправилась в немецкий кон­центрационный лагерь!.. Просто в голове не укладывалось, как нормальный здравомыслящий человек (работник архива) мог такое написать? И только спустя много лет, благодаря помощи ра­ботников Управления соцзащиты населения Благодарненского рай­она и лично В. Н. Сапожниковой, было документально подтверж­дено, что, согласно справке Чипи­говского сельсовета Старобель­ского района Ворошиловградской (ныне Луганской) области, жи­тельница села Струковка Мария Тихоновна Суркова в 18-летнем возрасте была насильно угнана в Германию.

Вот только пока длилась вся эта волокита, Марии Тихоновны не стало. Но всё же справедли­вость восторжествовала — Гали­не Викторовне присвоили статус «Бывший несовершеннолетний узник концлагерей» и полагающи­еся льготы.

Но разве это для неё глав­ное?.. Главное то, что, пройдя ужасы концлагерей, они с мамой смогли вернуться на Родину. Че­рез всю жизнь пронесли нелёгкий груз «отверженных», но не слома­лись, а продолжали жить и тру­диться на благо родного Отече­ства.

Место рождения -

Текст и фото

Вячеслава КАМСКОГО