Ранним осенним утром 4 октября 1981 года жители аула Эдельбай провожали в армию четверых своих ребят: Оразбека Мухамедалиева, Мовлямберди Дурдыева, Аллаберди Джумакаева и Фейзуллу Хакимова. Тогда никто ещё не знал, где им предстоит служить.
Об афганских событиях аульчане уже знали, знали и что означает «Груз-200», — чёрной птицей прилетела в аул страшная весть о гибелив Афганистане нашего земляка Елдаша Манкаева.
Отправка
— Прямо на контрольно-сборном пункте (КСП) города Ставрополя 5 октября отмечали восемнадцатилетие Аллаберди, — вспоминает Оразбек Мухамедалиев. -Родители в солдатский рюкзак положили «чигильдрик» — национальные сладкие жаренные во фритюре пышечки, приготовленные по специальному рецепту, вытопленный внутренний конский жир «бал» с сахаром, да 5 бутылок сладкой воды «Буратино».
Через несколько дней при-ехали «купцы» (представители воинских частей), забрали ребят. Оразбека Мухамедалиева направили в Чарджоу в учебку, затем он попал служить в Брянск (ВВС, авиамеханик).
7 октября Мовлямберди Дурдыева, Фейзуллу Хакимова и Аллаберди Джумакаева забрали в Каменск-Шахтинский Ростовской области.
Два месяца они учились водить армейский «Урал», проходили марш-броски на 500 км. Ещё 30 сентября 1981 года при прохождении последней медицинской комиссии начальник отделения призыва Благодарненского РВК В.Ф. Бондаренко сказал, что для троих туркмен местом службы станет Афганистан. Так и получилось.
Из воспоминаний Аллаберди Джумакаева: «17 декабря нас посадили в самолёт на рейс «Ростов-Душанбе». В Душанбе была дозаправка и смена экипажа. По пути написали открытки родным и близким, поздравляя с Новым 1982 годом, попросили стюардессу отправить по почте. Летели на самолёте, под нами были белые пушистые облака, а в месте прилёта взору открылась картина жёлтого пространства, где не было видно горизонта.
Из самолёта сошли по верёвочным трапам, обратно этим бортом возвращались домой в Союз демобилизованные ребята. Сойдя с самолёта, мы оказались в совсем чужой стране, окружённой жёлтыми барханами, высокими, до неба, горами.
Стояла невыносимая жара, жарче, чем у нас на Ставрополье. Это был Кандагар, именно там дислоцировался самый южный гарнизон советских войск в Афганистане — 70-я отдельная гвардейская мотострелковая дважды Краснознамённая орденов Кутузова и Богдана Хмельницкого бригада.
Здесь мы увидели, что люди ходят босиком, а мы из Союза прибыли в зимнем обмундировании. Так мы втроём: Мовлям, Фейзулла и я оказались всего в 70 километрах от пакистанской границы. Долго стояли мы, крепко обнявшись, каждый понимал, что может не вернуться из этих мест, и каждый думал, что может так случиться, что больше и не доведётся увидеть свои ставропольские степи, которые в Афганистане казались нам изумрудным ковром.
Первый год служили вмес-те. Сначала нас определили в 3-й батальон 7-й роты пехоты водителями БТР. Через 3 недели перевели в 3-ю миномётную батарею, оставив в том же батальоне».
Земляк
Из воспоминаний Мовлямберди Дурдыева: «Ещё в Союзе знали, что в Кандагаре служит не только наш земляк, но и мой двоюродный брат Оразбек Джумаков. Перед отправкой в Афганистан повидаться к нам в Каменск-Шахтинский приехали наши отцы, прихватив с собой конверт с обратным адресом Оразбека, авось и пригодится (всё-таки земляк уже год служил там). Достав из рюкзака конверт с письмом Оразбека родным, мы увидели: на обратном адресе указан номер нашей части — 71176. Радости не было предела.
Фейзулла был самым коммуникабельным из нас, он и вызвался пройтись по палаткам (воинская часть располагалась в походных палатках) и узнать, где находится наш земляк.
—Через некоторое время видим, как бежит к нам Фейзулла, размахивая руками и что-то крича. Узнали, что он встретился с Оразбеком Джумаковым, который впоследствии стал для нас и отцом, и братом, и вообще, всем, кем он только мог стать для безусых пацанов на чужбине среди гор.
Оразбек с нами прослужил целый год. Помогал, подкармливал, опекал, советы давал. Нам, сыновьям степного, некогда кочевого, народа, не с чем было сравнивать увиденные опасные горные дороги, где с одной стороны отвесные скалы, а с другой — умопомрачительные пропасти.
Через три месяца нас послали сопровождать колонну. Сидя в БТР, слышим, как будто сып-лются на броню сильные капли дождя, оказалось, нас в это время обстреливали. Так мы получили первое боевое крещение. Никогда не забуду испытания на афганской земле, с которыми столкнулись все, кто прошёл службу здесь: жара невыносимая, выгоревшая хэбэшка, мокрая от пота, была насквозь пропитана солью. Воду пили как можно меньше. Сколько ни глотали, через минуту она крупными каплями пота выступала наружу, и снова хотелось пить. Ночью, напротив, было холодно, а песчаная буря «афганец» начиналась внезапно и нещадно била по открытым участкам тела и проникала в поры лица».
Каждому своё
Год все трое земляков служили вместе. Затем Мовлямберди и Аллаберди перевели в пустыню, а Фейзуллу направили на элеватор. 11 августа при сопровождении колонны в бою Фейзулла был ранен в ногу, а 17 ноября 1982 года — награждён медалью «За отвагу».
Аллаберди сопровождал командира батальона, Мовлямберди 5 раз подрывался на минах. Первый раз, когда он с сослуживцами отправился спасать афганского офицера, попавшего под обстрел. Это было 30 ноября 1982 года. И каждый раз какая-то неведомая сила оберегала его от травм и гибели. Возможно, это молитвы матери его хранили, а может быть, огромное желание вернуться домой.
—За времяслужбы в ДРА каждомудосталось что-то«своё» — «своё» время, «свой» бой, «своя» высота, «своя» пещераи свои боевые товарищи.
Возле Кандагарского эвакуационного госпиталя раскинулся сад, в котором росли невысокие деревья с непривычными красными плодами, оказалось, -это гранатовый сад. Вдали от своей родины ребята впервые в жизни увидели, как цветёт, растёт и созревает гранат. От изобилия диковинных фруктов и овощей разбегались глаза, довелось и вволю насладиться вкусом восточных сладостей.
«Афганские» письма родным были пронизаны нежностью и любовью к далёкой, но ставшей уже родной стране: «Мам, тут нам хорошо, местные нас угощают прямо из своих садов фруктами, которые мы только и видели в учебниках ботаники. Вдоволь кушаем виноград и гранат…» В них не было ни слова о жестокости реальных событий, увечьях, ранениях, о погибших товарищах. Поэтому каждый солдат вспоминает эту войну по-своему.
Из воспоминаний Мовлямберди Дурдыева: «В Афганистане наших солдат, кроме душманов, часто преследовали инфекционные болезни. Так случилось, что заболел и я. Меня отправили в Союз, в Ташкент, с малярией и гепатитом.
В это время в госпитале лечился Мечит Хаджиназаров из аула Шарахалсун Туркменского района, чуть позже и Фейзуллу Хакимова привезли. Так мы оказались в Союзе. Наши мамы с трудом приехали в Ташкент проведать нас, ведь родители наши были простые колхозники, у которых и зарплата-то небольшая. Хорошо, что односельчане друг другу помогали, всё-таки люди дружнее были в те времена.
Полтора месяца находились в госпитале, а в это время наш друг — земляк Аллаберди один оставался там на войне. Мы знали, как каждая минута, час, день в Афгане был опасным для жизни. Один Бог знает, какие трудности перенёс Аллаберди без нас. После лечения мы вернулись на место службы в Кандагар.
Возвращение
За примерную службу Аллаберди Джумакаева назначили командиром отделения автороты и присвоили воинское звание сержанта. Помню, как однажды ночью дежурный по штабу вызвал Аллаберди к комбату.
Через некоторое время он пришёл в палатку с поникшей головой и сообщил мне, что его отправляют на дембель одного (сержантский состав демобилизовывали раньше, чем рядовых), он не хотел один без нас возвращаться домой и спросил, что делать. Я сказал: «Нет, хоть ты возвращайся пока живым». Тогда он ответил, что будет ждать нас в Туркменской ССР. Ночью всех «дембелей» загрузили в самолёт и отправили в Союз. Аллаберди, как и обещал, ждал нас в Ашхабаде.
Я понимаю, как ему было трудно ждать нас, ведь так хотелось домой, а он и родным не сообщил, что находится в Ашхабаде — не хотел расстраивать родителей. Несмотря на это, по «цыганской почте» дошла в аул весть о том, что из Афганистана в Союз вернулся один туркмен «Малыш», но остался ждать своих друзей-земляков в Туркмении. Две недели жил он в Ашхабаде, каждый день бегал в аэропорт, но самолёты прибывали без нас.
Прождал долгие три недели, но ему пришлось уехать, так как истекало время постановки на учёт в военкомате после прохождения службы. К сожалению, нам пришлось порознь возвращаться домой. Долгое время не было пополнения молодыми солдатами. Фейзулла находился на элеваторе, обучал молодых и домой вернулся в конце декабря. А я демобилизовался самым последним, после Нового 1984 года, меня тоже оставили в Кандагаре обучать молодых солдат.
Мои родители очень переживали, мама даже съездила в Благодарный к военкому с воп-росом: «Где мой сын!» Ей ответили, что сын вернётся 1 января 1984 г. Так и вышло, 1 января меня посадили на борт военного самолёта «Кандагар-Ташкент». Прибыв в столицу Узбекистана, поездом добрался до Красноводска (ныне Туркменбаши), затем на пароме до Баку, а дальше снова поездом до Минеральных Вод. На вокзале договорился с таксистом, который привёз меня домой».
Пройдя через тяжёлые испытания афганской войны, 10 января Мовлямберди Дурдыев прибыл в родной аул Эдельбай.
—Сердце его от волнения трепетало, ведь взору открылись широкие родные степные просторы. Вот и позади Афганистан, он снова дома, нет выстрелов в ночи, впереди трудное привыкание к мирной жизни и ночи с афганскими кошмарами.
Так же, как и два года назад, дом Дурдыевых наполнился аульчанами, которые теперь уже пришли разделить с родителями радость возвращения солдата с войны. Как и полагается по туркменскому обычаю, родители Мовлямберди, кроме оплаты за дорогу, одарили таксиста подарками «союнчи» — за благую весть.
«На войне мы теряли своих друзей, здоровье, — продолжил свой рассказ-размышление Мовлямберди. — В Афганистане нас с Аллаберди несколько раз представляли к наградам, но так мы их и не получили, документы затерялись в чиновничьих кабинетах.
Для нас было удивительным то, что вроде афганский народ жил в нищете, словно застряв в средневековье, а вот товары в дуканах (торговых лавках) можно было приобрести любые, начиная от мигающих открыток, солнечных очков, джинсов и до сложной техники, как, например, тонких телевизоров огромных размеров, которые крепились на стену (тогда это было в диковинку для советского человека), магнитофонов, знаменитых дипломатов, по которым можно было в любой точке Советского Союза узнать человека, прошедшего Афган. Но главной ценностью для каждого солдата было то, что он возвращался домой живым и здоровым».
Мирная жизнь
После прохождения службы в Афганистане все трое устроились работать в откормсовхоз «Благодарненский». Фейзулла стал чабаном, впоследствии поступил в Ставропольский сельскохозяйственный институт на зоотехническое отделение.
Мовлямберди продолжил славную традицию своих предков животноводов, а Аллаберди не изменил своему увлечению, работал на стареньком тракторе. Затем окончил заочное отделение Григорополисского сельскохозяйственного техникума, получив диплом агронома, работал по специальности в колхозах «Восход» и «Эдельбайский».
Спутницу всей жизни прекрасную черноглазую Айшат мой брат встретил на вечере встречи выпускников в родной школе, куда он пришёл по приглашению школьников. Юная туркменская красавица раз и навсегда покорила сердце Аллаберди. В молодой семье родились трое детей: девочки-погодки Гульзада, Гульсара и сыночек Язмурат.
Сослуживцы
Многое стирается из памяти, но то, что было прожито на войне, — останется в душе навсегда. Невозможно забыть имена и лица боевых друзей, с которыми выходили на задание, делились радостью и печалью, последним глотком воды, сигаретой, а порой и патронами. Благодаря глобальному информационному пространству, Аллаберди смог связаться и наладить живую нить общения между однополчанами: москвичами Сергеем Бурутиным, Александром Толстовым и павлодарцем Юрием Лукьяновым.
Вот как вспоминает один из боёв Юрий Лукьянов: «В очередной раз, когда мы сопровождали колонну, на нас напали душманы. В первые же минуты боя прямо перед нашей машиной разорвался снаряд. Я очнулся в нескольких метрах от неё. Встал, отряхнулся, ощупал себя, вроде всё нормально. Недалеко от меня лежал миномётчик. Он был мёртв. Я начал оглядываться и искать глазами Малыша, так мы называли Аллаберди. Но его нигде не было видно. Я уже не надеялся увидеть его живым, когда заметил некоторое движение в двух десятках метров от себя. Подбежал, а там Малыш, полностью засыпанный песком. Ему, как и мне повезло, без ранения, только лёгкая контузия и ушиб позвоночника».
Впоследствии взрывная волна, которая отбросила Аллаберди, аукнулась тяжёлым заболеванием позвоночника.
А Александр Толстов написал очень тёплые слова в адрес моего брата: «Аллаберди, прежде всего, отличали скромность, честность, а самое главное — он никогда не отказывал в помощи своим товарищам. Он неоднократно принимал участие в боевых рейдах, операциях, а также в доставке грузов афганскому населению.
Не одну сотню километров изъездили мы по афганской земле, попадали в различные ситуации, но Аллаберди никогда не пасовал перед трудностями и не искал лёгких дорог, не прятался за спины своих товарищей».
—Помню, как мой брат Аллаберди с сыновней нежностью говорил: «Да, нам довелось служить на афганской земле, и нам приходилось трудно. Но наши трудности несравнимы с теми, которые выпали на долю наших матерей».
Действительно, так и есть, я помню, как по щекам мамы катились слёзы и её шёпот, как молитва: «Возвращайтесь живыми назад».
Память
Наша человеческая жизнь, видимо, бывает отмерена ещё при рождении. Но есть обстоятельства, которых мы не можем избежать. Так, совсем молодыми в рассвете сил в мир иной ушли Фейзулла и Аллаберди.
Время проходит, растут в семье Джумакаевых внук и внучка — зелёная ветвь родового древа. Вот только нет рядом с нами любимого человека, брата, отца, мужа, дедушки, его нежного взгляда и тепла. И это боль, которую не лечит время.
Аллаберди смог сохранить свой солдатский китель, в котором вернулся домой. Мы бережно храним его, он стал семейной ценностью и семейной реликвией в память о пройденных испытаниях в той далёкой, не объявленной войне. Эта память будет источником жизненных сил для нас всегда.
Мой брат и его совсем ещё юные соплеменники сполна испытали все тяготы, порой непосильные взрослым бывалым мужчинам, и выстояли, подобно граниту!
Зулейха КАЗМУХАМЕТОВА,
а. Эдельбай
Джумакаев Аллаберди,
Хакимов Фейзулла,
Дурдыев Мовлямберди.
Фото из дембельского альбома Аллаберди ДЖУМАКАЕВА