Накануне октябрьских событий 1917 года в селе Бурлацком проживало 4 441 человек. В своих крестьянских хозяйствах бурлачане содержали 1 315 лошадей, 2 640 голов крупного рогатого скота, 4 340 овец и коз, 1 350 свиней. Овцеводы имели верблюдов, которые были неприхотливы к корму, а без воды обходились по нескольку дней. Потому в селе имелось 60 верблюдов, которых использовали для перевозки арб и имущества при кочёвках с одного пастбища на другое.
Через десять лет численность жителей села Бурлацкого в результате брато-убийственной гражданской войны значительно сократилась. В 1926 году во время всеобщей переписи населения в селе насчитали 3 609 человек. Да ещё на хуторах проживали 34 человека. В том числе на х. Братство — 14, х. Васильева — 3, х. Доли — 11 и х. Цикалова – 6 человек. Сократилось в селе и поголовье скота.
Однако среди бурлачан выделялся Василий Леонтьевич Куянцев. Родился он в 1869 году, в 1880-м обучался в третьем отделении Бурлацкого одноклассного сельского училища министерства народного просвещения, в котором учителем служил Ав. Горбунов.
Василий вырос грамотным, рачительным хозяином, обладал предпринимательской сметкой. Даже в советское время, вплоть до массовых репрессий в отношении зажиточных крестьян, он умудрялся содержать обширное хозяйство. Достаточно привести опись его подворья на конец 1927 года. Куянцев имел 7 пар быков, 4 пары верблюдов, 7 лошадей, 90 коров, 850 голов гулевого скота, 700 овец испанской породы.
Для выращивания зерновых Куянцев брал в аренду у малоимущих крестьян 650 десятин земли. В хозяйстве у него был полный комплект сельхозинвентаря: две молотильных машины, три плуга-буккера, две косилки и три сеялки. Обслужить большое хозяйство своими домочадцами из восьми душ Куянцев не мог, поэтому нанимал на постоянную работу 8 батраков, а на период сенокоса и уборки зерновых — сезонных рабочих до 30 человек.
После косовицы хлебов шли бурлачане к «Куянцу», так величали его односельчане, на поклон и просили обмолотить снопы. Василий никому не отказывал, за обмолот снопов брал «отмер», на чём зарабатывал до 900 пудов зерна. А в урожайный год – и поболее! Да со своей посевной площади в 1927 году он намолотил 3 400 пудов пшеницы. Так что, в его амбарах к осени лежало 4 300 пудов пшенички. От продажи хлеба и скота ожидались миллионные доходы.
Зажиточный крестьянин Василий Куянцев, а таких хозяев называли кулаками, планировал и впредь вести дело с размахом. Поэтому осенью он посеял 74 десятины озимых. Откликаясь на призыв власти сдавать хлеб, он вывез на склады «Заготзерно» 500 пудов пшеницы. Одну тысячу пудов выдал в порядке натуроплаты за выполненные работы батракам и сезонным рабочим.
2 800 пудов пшеницы расчётливый хозяин придержал до зимы, когда поднимутся закупочные цены на хлеб. Как правило, после Нового года цены на хлеб резко повышались. Такая же тактика и сегодня у наших производителей зерна.
С ноября он не сидел без дела, потихоньку «…перемалывал пшеницу и возил мукой в Астраханскую губернию, продавал там муку-сеянку по 4 рубля 25 копеек за пуд, в то время как государство платило за пуд муки — 1 рубль 75 копеек». Дорога в Астрахань была не ближней, но в обратный путь обоз Куянцева без груза не возвращался, а вёз драгоценную соль, мануфактуру, и, конечно же, сушёную рыбу-тараньку.
21 января 1928 года пятидесятивосьмилетний Василий Леонтьевич Куянцев был арестован и доставлен в Ставропольский окружной исправительный дом. Его обвинили в укрытии и спекулятивной торговле пшеницей, в том, что своими действиями он искусственно влиял на повышение цен на хлеб, дезорганизовывал «…плановую хлебозаготовительную работу, разлагая таким путём рынок». Подсудимого Куянцева характеризовали, как «социально опасного элемента общества, закабаляюще влияющего на соприкасающееся с ним население, доведшего этим путём своё хозяйство до размера мелкого помещика старого времени».
Советская власть такого обогащения крестьян терпеть не могла! Следствие и суд были скорыми. Через десять дней после ареста народный суд 1-го участка Ставропольского округа рассмотрел уголовное дело В.Л. Куянцева. Заседание суда проходило в составе председателя судьи Струкова, заседателей Садовникова и Рачкова, секретаря Половинкина.
Подсудимый обвинялся по 107-й статье Уголовного кодекса РСФСР, которая предусматривала для лиц, виновных в спекуляции, лишение свободы на срок до трёх лет с полной или частичной конфискацией их имущества. Под эту статью «подводили» кулаков, которые отказывались подчиняться советским законам, скрывали хлеб или спекулировали.
Василий Куянцев виновным себя не признал. Но это не имело никакого значения. Народный суд признал его виновным, приговорил к лишению свободы сроком на один год, с поражением в правах на три года, с высылкой за пределы Ставропольского округа на 3 года, а также с конфискацией всего имущества, ценностей — золота и серебра царской чеканки, наличных денег.
4 ноября 1932 года Северо-Кавказский крайком ВКП(б) усилил борьбу с кулачеством. Он принял постановление «О ходе хлебозаготовок», которое обязывало местные партийные и советские органы нанести «последний удар по кулаку». С этого времени политтройка политического представительства ОГПУ Северо-Кавказского края выносила приговоры осужденным зажиточным крестьянам о ссылках в лагеря до 10 лет или расстрелах.
Так что, в конце двадцатых и до середины тридцатых годов прошлого века в Благодарненском районе быть рачительным хозяином, успешным предпринимателем стало смертельно опасно.
Владимир ПУЗИКОВ