Родник чистейшей души

Много раз я начинала писать эту статью и каждый раз откладывала в сторону — не в силах найти те единственно правильные слова, которые смогли бы хоть немного отразить моё отношение к теме материнства вообще и к моей маме, в частности. В этом, наверно, и есть самая главная загадка человеческих отношений: о том, что знакомо каждому с рождения, что ощущается не словами, а душой и сердцем, на уровне подсознания, — нельзя написать простыми и понятными словами.

Афа, афаджан (мама, мама род­ная наша)! Мой рассказ о тебе, моя любимая… Пишу, и перед глазами проплывает вся твоя жизнь, как по­лотно, состоящее из разных красок природы, где можно найти и яркие, и тёмные цветочки…

Моя мама Токтохан родилась в 1928 году в ауле Эдельбай в се­мье учителя-просветителя Тойкея Яздурдыева. Дедушка в молодо­сти 5 лет учился в Стамбуле, хо­рошо знал и владел арабским язы­ком (впоследствии репрессирован как враг народа, а в 1992 году ре­абилитирован). В семье росли чет­веро мальчишек, а девочки рожда­лись и умирали. Поэтому при появ­лении на свет моей мамы дедушка с бабушкой использовали старинный обряд обмана нечистых сил: запе­ленав, новорождённую вынесли че­рез дверь и занесли через окно, для того, чтобы перепутать планы не­чистого, таким образом мама оста­лась жива.

В школу мама пошла в 1935 году. Её первой учительницей была Ха­дыча Хаджикова из Летней Ставки. Мама хорошо училась, но смогла окончить только 4 класса: продол­жить учёбу не было возможности, так как в 1937 году дедушку Тойкея посадили в тюрьму как врага наро­да, вернулся он домой лишь в сен­тябре 1939-го. Но и тогда мама не продолжила обучение, потому как его надо было оплатить, а средств у родителей не было. Так, в 1940 году мама стала работать в колхозе. Вре­мена были тяжёлые, средств не хва­тало не только на одежду и обувь, но и на еду. Бабушка Даралы немного говорила на русском языке, и ей, чтобы прокормить большую семью, приходилось ходить в соседние рус­ские сёла для обмена кошмы, вяза­ных носков на продукты питания. По возвращении бабушка Даралы зазывала соседей, родственников, угощала их чаем и давала кусочек хозяйственного мыла, чтобы они могли по очереди постирать своё бельё.

Бабушка Даралы была делега­том 1-го Съезда женщин, который проходил в городе Ростове в 1930 году. Мама рассказывала, что ког­да бабушке, как первому делегату от туркменских женщин Орджони­кидзевского края, дали слово, она рассказала о том, как живётся турк-менским женщинам, и посетовала на то, что нет ситцевой ткани крас­ной расцветки (по канонам туркмен­ские женщины надевали одежду только красного цвета). И вот, пока она шла пешком со съезда домой, в магазин аула уже завезли красную ткань, и женщины успели обшить свои семьи.

Война! Какое страшное слово. Взрослые и дети хлебнули столько горя в те страшные годы, когда на нашу страну 22 июня 1941 года на­пали фашисты.

Со слезами на глазах мама вспо­минает о тех страшных временах: «С тех пор, как все мужчины из на­шего аула ушли на фронт, мы ра­ботали не покладая рук с утра до вечера. В колхозе «Кызыл эскер» (Красная армия) председателем был Джумакай Егенбаев, мой бу­дущий свёкор. Сначала были раз­норабочими — четырнадцать 13-14 летних девчушек. Я была звенье­вой. До сих пор помню имена чле­нов своего звена: Бану Абищева, Курбантотой Дудаева, Меглихан Пиреева, Хадыжа Токанова, Дже­нетхан Казиева, Нигархан Нуреева, Халстан Толекова, Орасхан Бе­кеева, Мерджен Хумарова, Зейнеп Джуматаева, Хаштотой Кулаева, Назлыхан Байкеева, Орасхан Ази­зова. К сожалению, в живых сегодня из моего звена осталась я одна.

Нас отправляли на разную ра­боту: в поле убирали пшеницу, со­бирали зёрнышки, что падали с ко­лосьев на землю, скирдовали соло­му, травили сусликов и т.д. С дека­бря 1941 по февраль 1942 года ше­стерых девчонок — Бану Абищеву, Нигархан Нурееву, Орасхан Ази­зову, Хаштотой Кулаеву, девочку-калмычку из эвакуированных Дусю (фамилию не помню) и меня отпра­вили учиться на трактористов в аул Шарахалсун. В течение трёх меся­цев при Шарахалсунской МТС мы прошли курсы трактористов и полу­чили назначение на работу в колхоз. В марте нас посадили на трактора, моим наставником была русская девушка Мария Орлова-Курбанова, которая вышла замуж за местного туркменского парня. Проработали до июня 1942 года.

В одну из летних ночей 1942 года к нам в аул пришли отступаю­щие советские солдаты. У них со­всем не было военной техники. Раз­местились они во дворе школы. Люди помогали солдатам, как мог­ли: кормили, отдавали им вещи. Мальчишки-подростки помогали кормить и поить лошадей. Среди военных был мой сосед Толев Тор­гаев. Отец, узнав об этом, пошёл к командиру отряда и попросил отпу­стить его на ночь домой, к семье. У него здесь проживала жена с дву­мя дочерьми — Несипли и Назлыхан. Заночевав дома, утром он примкнул к своему отряду и ушёл из аула. Тог­да его видели в последний раз. Он так и не вернулся с войны домой.

Немцы прибыли к нам в аул в августе 1942 года на мотоциклах и машинах со стороны села Кучерла. Сначала приехала одна машина, в которой сидели четыре молодых офицера. В центре аула стоял па­мятник Сталину. Так вот, как только немцы въехали в аул, они с ходу снесли голову монумента. Фашисты забрали у аульчан все продукты: яйца, мясо, птицу, молоко».

Мама была очевидицей того, как за простой комбайна немец избил комбайнёра Хаджимурзу Байкее­ва. До конца оккупации мама сиде­ла дома, не работала, её прятали от немцев. В январе 1943 года немцы ушли из аула, страшные дни окку­пации закончились, и в июне мама опять стала работать в колхозе.

Из воспоминаний мамы: «В авгу­сте председатель Джуманмухамет Егенбаев (Джумакай) провёл со­брание на току, нас стали называть фронтовым звеном, дали план за 10 дней вручную складывать копны. Выполнили мы данное задание за 10 дней. Работали с 6 часов утра до часа ночи.

В числе передовиков того време­ни был комбайнёр Султанбек Тойке­ев, мой брат, который на сцепе двух комбайнов скосил 1 000 га. Больше одной тысячи га убрал комбайнёр Хасполат Байкеев. Трактористка Бану Абищева выполняла по две — две с половиной нормы. Мы уча­ствовали в посевной и уборочной кампаниях. Самоотверженно тру­дились на колхозных полях. Напри­мер, в 1942 году Назлыхан Байкее­ва на пароконном круге вместо 0,2 га вспахала 2 га, а в последующие дни — по 3 га.

Весной мы рвали лебеду, из ко­торой варили суп, собирали ябло­невые листья в мешки и ходили пешком в Серафимовское, где ме­няли или продавали их как чай. Кро­ме воспоминаний о страшном голо­де в моей памяти остался внутрен­ний ужас смерти.

В 1944 году мы получили похо­ронку на старшего брата Ахмеда, а второй брат Бекей в том же году пропал без вести. Это была страш­ная трагедия для нашей семьи. Отец сразу постарел на несколько лет, а мать слегла в постель. Мне было очень горько, и я долго плака­ла по ним. Но жизнь продолжалась. Безысходное горе, непоправимая беда, от которых не была застра­хована ни одна семья в годы вой­ны, сближали людей. Мы друг дру­гу помогали как могли и чем могли, и в трудные минуты находили сло­ва поддержки.

В мае 1945-го мы продолжали работать в поле. Огулменгли Ху­марова приехала на тачанке и при­несла нам радостную весть о том, что война закончилась. Все радо­вались и плакали от счастья. Нас, молодых, отправили домой, дали ведро кубанской яровой пшеницы. Мы её смололи в ручной мельнице, испекли лепёшки, а на следующий день во время обеда поминали по­гибших. Кто из дому принёс моло­ко, кто масло… Испекли лепёшки и опять плакали, вспоминая погиб­ших родственников, друзей, ауль­чан. Старики читали молитву. Как трудно вспоминать те дни! Не дай бог ещё кому-то испытать то, что испытали мы.

В конце 1945 года начали воз­вращаться с фронта мужчины, ра­неные и больные. Сразу стали ра­ботать в колхозе, чтобы поднять сельское хозяйство.

В 1947 году начался сильный голод. К тому времени я уже два года была замужем. В декабре при­шлось всей семьёй переехать в аул Мурзабек Нефтекумского района. Жили там 5 месяцев, пережидая трудные времена. Вместе с нами был двоюродный брат мужа Джанай и его родители Хаджимухамет и Ха­фисат. Муж Язай остался работать бригадиром в колхозе. С Джанаем нас вместе отправили на работу на станцию Нагур. Там проработали ровно месяц: Джанай грузчиком, я веяльщицей проса. После возвра­щения в аул я пошла собирать ко­лосья. В 1948 году стала работать поваром в МТС аула Шарахалсун, в том же году была награждена меда­лью «За доблестный труд».

Мамин жизненный путь был очень нелёгким: опалённые войной детство и юность, закалённая в са­моотверженном труде молодость…, но она всё выдержала и осталась человеком с большой буквы.

Выйдя замуж, мама долго ждала своего материнского счастья. Толь­ко в 1949 году родился долгождан­ный сыночек Менглидурды, затем родились второй сын Ораздурды, (умер в младенчестве), дочери Не­сипхан и Зулейха, и ещё один сын Аллаберди. Дав жизнь последнему сыночку, мама и предположить не могла, что судьба опять столкнёт нашу семью с войной, но сыну было суждено отдать свой воинский долг в далёком Афганистане. Наверное, в войну больше всего достаётся ма­терям. И хотя они не ходят в атаку, не стреляют из автомата, но так переживают за своих сыновей, что на фронте было бы легче! Долго тянулось время, казалось, целая вечность прошла, пока Аллаберды вернулся домой. Долгие ожидания, мольба к Всевышнему привели к тому, что у неё в голове зародились строки стихов, посвящённые не­знакомому, далёкому Афганистану, которые читала её правнучка Гуль­зана Егенбаева на мероприятии «Живая память», посвящённом 25-летию вывода советских войск из Афганистана.

Но и на этом не закончились страдания моей мамы Токтохан. В 1995 году пошёл служить в армию внук Бекмурат — сын долгожданно­го Менглидурды. И на его долю при­шлась война, уже Чеченская. Много слёз было пролито родными, пока он не вернулся домой. Днём и но­чью просили Аллаха вернуть его живым и невредимым, и Всевыш­ний услышал наши молитвы. Вну­чок мамочки вернулся, хоть и ране­ный, но живой. Вот так, оказывает­ся, может быть в жизни одного че­ловека три войны — Великая Оте­чественная, Афганская и Чечен­ская. Неизменны её слова и сегод­ня, в канун 70-летия Великой Побе­ды: «Не дай Аллах испытать вам та­кое. Пусть у вас будет всё хорошо!»

Маму невозможно было пред­ставить без моего любимого отца. У них были очень нежные, тёплые, добрые отношения, которые впо­следствии они привили и нам. В на­шей семье всегда царили любовь к окружающим, взаимоуважение, вза­имовыручка. Из своего детства пом­ню, что ни один день не проходил в нашем доме без гостей. Хлебосоль­ство, щедрость души, любовь при­тягивали соседей, друзей и дверь нашего дома всегда была открыта для всех.

Афа, афаджан! Мы, дети, назы­ваем тебя только так, живи и радуй нас своими мудрыми советами, пройдя тяжёлые годы испытаний, которые легли на твои, казалось бы, хрупкие плечи. Невзгоды не надломили тебя, мама, в твоей жизни есть место для радости, для добра и мира. Ты воспитала до­стойных сыновей и дочерей. Твой долгожданный первенец Менгли­дурды окончил сельхозтехникум и всю жизнь проработал в колхозе, вместе со своей женой Хайрницей родили и воспитали троих детей. Старшая дочь Несипхан работает в сельской библиотеке, средняя дочь Зулейха и твои две внучки Гулюм­хан и Гульнахар трудятся в школе, словно приняв эстафету от дедуш­ки и прадедушки, учителя родного языка Тойкея Яздурдыева, и тёти, учителя начальных классов Зулихи Джумакаевой, тем самым продол­жив династию учителей. А сыночек Аллаберди со своей прекрасной доброй женой Айшат продолжают твоё с отцом дело, занимаются зем­леделием, не нарушая нашу доб-рую семейную традицию, и теперь уже они принимают гостей, дарят им свою любовь и своё тепло.

Мама, я хочу особо поблагода­рить тебя за то, что ты не только для своих детей являешься источником знаний. Несмотря на преклонный возраст, на многочисленные бо­лезни, ты всегда готова помочь молодому поколению в познании родной истории, рассказывая очень интересные факты из своего во­енного детства. Школьники не раз приходили к тебе за помощью, и ты с радостью их принимала, по­вествуя бесконечно интересный и увлекательный рассказ о жиз­ни кочевых предков, о технологии народно-прикладного искусства, ведь ты ещё и мастерица. С помо­щью твоих рассказов мы с ученика­ми смогли возродить подзабытую временем технологию изготовления ковра «кече», золотого шитья «син­дирме». Информация, полученная из твоих уст, была использована в научно-исследовательских работах моих учеников, которые защищали честь школы не только на район­ном, краевом, но и на всероссий­ском и международном уровнях. Я очень рада тому, что ты являешься для молодого поколения источни­ком познания, подражания, мудро­сти, цепочкой большого звена меж­ду прошлым и будущим.

Мама, родная наша, ты поте­ряла зрение от пролитых слёз по старшему сыну Менглидурды, без­временно ушедшему из жизни, но ты наш «родник чистейшей души», испив из него, мы утоляем жажду в любви, свете и радости. Сегодня у тебя 10 внуков и 12 правнуков, раз­летевшихся во все концы большой страны. Ты их притягиваешь своей любовью, к каждому находишь свои сокровенные, адресованные только ему, тёплые, особенные слова.

Афаджан, ты для нас являешься образцом добродетели, терпения и самопожертвования. Мы благодар­ны тебе за воспитание детей, внуков и правнуков, продолжателей дел на­ших предков на многонациональной ставропольской земле. Сегодня мы низко склоняем головы перед твоим материнским подвигом.

Зулейха КАЗМУХАМЕТОВА, а. Эдельбай