Сегодня отмечает свой 90-летний юбилей наш земляк, участник Великой Отечественной войны Исай Гаврилович Орлов из села Спасского, — человек удивительной судьбы, на долю которого выпали самые тяжкие жизненные испытания. Он — живой свидетель почти вековой истории России — великой страны, победившей фашизм, поднявшейся из руин и построившей счастливое будущее для своих граждан. Сегодня отмечает свой 90-летний юбилей наш земляк, участник Великой Отечественной войны Исай Гаврилович Орлов из села Спасского, — человек удивительной судьбы, на долю которого выпали самые тяжкие жизненные испытания. Он — живой свидетель почти вековой истории России — великой страны, победившей фашизм, поднявшейся из руин и построившей счастливое будущее для своих граждан.
Рядовой Исай Орлов
Исай Гаврилович Орлов родился 5 марта 1924 года в селе Спасском в многодетной крестьянской семье, он был предпоследним, шестым ребёнком. В конце 20-х годов прошлого века семья Орловых переехала в хутор Красный Туркменского района, где отец со старшими братьями арендовали землю, и занимался хлебопашеством. Начавшаяся в стране коллективизация сильно ударила по крепким крестьянским хозяйствам, и в 1934 году семья Орловых была вынуждена вернуться на малую родину в село Спасское. Жили и работали от зари и дотемна, как все односельчане, пока в июне 1941-го не грянула война.
— Старшие братья в числе первых встали в ряды защитников Оте-чества, — вспоминает ветеран. — 5 мая 1943 года в ряды Красной Армии призвали и меня. Вместе со мной ушли на фронт Михаил Прядкин, Владимир Космычев, Кузьма Белашов и другие односельчане. Всего же с орловщины (братья и родственники) на войну ушли 18 человек, шестеро погибли на полях сражений. Три дня мы шли пешком из Благодарного в село Петровское. Далее на паровозе в товарных вагонах приехали в Ставрополь, а затем в Краснодар. В станице Афипской дислоцировался запасной полк, в состав которого и вошло молодое пополнение из Ставрополья. Здесь я прошёл курс молодого бойца и принял воинскую присягу. Однажды пришлось стать свидетелем того, как по законам военного времени поступают с дезертирами и уклонистами. В полку объявили всеобщее построение. На краю выкопанной ямы стоял солдат в нательной рубахе с перебинтованной рукой и опущенной головой. Командир полка зачитал приказ, из текста которого я понял, что боец прострелил себе руку, дабы избежать отправки на фронт. За это был признан виновным и расстрелян перед строем. Случаи членовредительства были не единичны в нашем полку. Некоторые красноармейцы боялись идти на фронт, отрубали себе фаланги пальцев и т. п., но публичных расстрелов больше не было.
По завершении обучения командир построил полк и обратился к солдатам: «Кто желает побыстрее отправиться на фронт, сделать два шага вперёд». Из строя вышел лишь один красноармеец — сотниковчанин Василий Гаранжа. Тогда комполка, обращаясь ко всему личному составу подразделения, объявил: «Считайте все себя добровольцами». И скомандовал: «Направо. Шагом марш». Нас отправили на передовую. До станицы Крымской шли пешком. Там распределили по взводам и ротам. Командир роты Макаров повёл нас ближе к передовой, где повсюду слышались свист пуль и взрывы мин и снарядов. Заняли линию обороны. Мне достался неглубокий одиночный окоп, который я сразу принялся углублять. Именно здесь 20 мая 1943 года и принял боевое крещение.
Исай Гаврилович до мельчайших подробностей помнит тот первый в своей жизни ночной бой с фашистами. Как впервые услышал немецкую речь, а затем разглядел в темноте фигуры более десятка вражеских солдат, топтавшихся возле блиндажа, где должен был быть командир роты. Как его боевой товарищ очередью из автомата уничтожил троих фрицев, а спустя некоторое время сам упал на землю, скошенный вражеской пулей. В той ночной перестрелке с противником многие сослуживцы получили пулевые ранения, ранен был и командир роты Макаров.
— В одном из боёв погиб мой односельчанин Михаил Прядкин, сражённый пулей вражеского снайпера, — продолжает свой рассказ Исай Гаврилович. — Где-то в начале сентября 1943-го нас эшелоном отправили в Ростов, а затем в Воронеж. Но до Воронежа мы не доехали, сошли на какой-то станции. Долго шли ночью, остановились в селе, там две недели ждали пополнение. Дождавшись, пошли догонять фронт. Ближе к фронту усиливались вражеские бомбардировки и артобстрелы, поэтому всегда нужно было быть начеку. Однажды перед построением я выбросил свою каску, будучи уверен в том, что ни при каких обстоятельствах она не сможет помочь выжить. Заметив это, новый командир роты Моцарский приказал выйти из строя, поднять каску и использовать её по назначению. Я подчинился. А несколькими минутами позже неподалёку разорвалась вражеская мина: от сильного удара помутнело в глазах и закружилась голова. Придя в себя, я обнаружил на левой стороне каски глубокую продольную вмятину, видимо, осколок вражеской мины вскользь задел меня, и если бы не защитный шлем, я бы, наверное, навсегда остался там.
Рота, где служил рядовой И.Г.Орлов, всё ближе подходила к линии фронта. В районе села Ворошиловки Донецкой области остановилась на привал. Командир роты предложил бойцам написать письма домой. Все понимали: предстоит тяжёлый бой. Утром 26 сентября после сигнального залпа «Катюши» войска фронта пошли в наступление. Это была по сути психическая атака на врага — пехота шла в наступление тремя живыми цепями, расстояние между цепями 50-60 метров, между бойцами — 5-6 мет-ров. Нервы у немцев, видимо, не выдержали и, оставив тщательно укреплённые позиции, враг отступил. Преодолев минные поля, противотанковый ров, колючую проволоку, на что было потрачено немало времени, рота начала преследовать фашистов, которые заняли оборону в небольшом селе.
— Мы закрепились неподалёку на хуторке, — продолжает свой рассказ фронтовик. — Меня к тому времени уже назначили снайпером, и я из укрытия вёл прицельный огонь по вражеским позициям. Ответно «работал» немецкий снайпер, и в один момент я чудом увернулся от его пули. Немцы начали вести миномётный обстрел. И вдруг кто-то из бойцов крикнул: «Танки!» Мы быстро развернули противотанковую пушку, которую всегда таскали с собой, и двумя выстрелами «подо-жгли» два танка. На этом вражеская атака закончилась.
Под покровом ночи пробрались в село. На окраине стоял большой дом с красивым садом, там и укрылись. Но на рассвете фашисты обнаружили нас и накрыли миномётным огнём. Рядом со мной одновременно разорвались две мины, и в какой-то момент я вдруг ясно увидел лица своих родителей. Может быть, это видение и спасло мне жизнь, хотя до сих пор не могу понять, что это было.
От разрыва вражеских мин красноармеец И.Г.Орлов получил множественные осколочные ранения спины, живота и лица. Несмотря на это, получив первую медицинскую помощь (перевязки), продолжал оставаться на боевой позиции. Фашисты предприняли ещё одну попытку атаковать, но безуспешно. После боя отважного бойца вместе с другими ранеными отправили в прифронтовой госпиталь. Там удалили некоторые осколки и направили для дальнейшего лечения в Новочеркасск, а затем в Семипалатинск.
В 1944 году Исая Гавриловича комиссовали из армии, и он вернулся в родное село. На этом война для него закончилась, хотя до победы было ещё далеко. И на «гражданке» фронтовик не сидел без дела. Работал в колхозе имени Молотова завскладом, учётчиком, заведующим магазином, бухгалтером. Уже в мирное время построил дом, женился, вырастил и воспитал троих детей.
Сегодня у Исая Гавриловича пятеро внуков и шестеро правнуков, он окружён любовью и заботой близких. О войне напоминают лишь шрамы от ранений да осколок вражеской мины, который до сих пор «сидит» в лёгких, как вечная память о миллионах советских граждан, отдавших свои жизни за свободу и независимость нашей великой Родины.
Вячеслав КАМСКИЙ
Фото Евгения ИВАНОВА