Это особый день для всех, кто в своё время в полной выкладке прошёл тропами Афганистана или проехал на бронетранспортере по нашпигованным минами высокогорным дорогам этого маленького, неспокойного азиатского государства.
Ежегодно 15 февраля воины-интернационалисты отмечают день вывода советских войск из ДРА. Встречаясь с сослуживцами, вспоминают смертельно опасный перевал Саланг, коварную шоссейку близ Герата и тот кровавый ночной бой, после которого от взвода осталось отделение. Первый тост — за победу. Второй — за воинское братство. Третий — молча и не чокаясь — за тех парней, кто вернулся домой в «чёрном тюльпане»… Сегодня, это день памяти и признательности всем воинам, кто честно и мужественно исполнил свой воинский долг не только в Афганистане, но и других «горячих точках».
Накануне этой даты мы встретились со старшим прапорщиком в отставке Валерием Патвакановичем Агаджановым из города Благодарного, в период с ноября 1987-го по 31 мая 1988 года находившимся в служебно-боевой командировке в охваченной войной чужой стране, который поделился своими воспоминаниями о военной службе на территории Демократической республики Афганстан:
Незапланированная командировка.
-Родился я в 1957 году в городе Тбилиси, в то время столице Грузинской ССР — одной из братских советских социалистических республик, входящих в состав Советского Союза. Там же в 1975-м призвали в ряды Советской армии. Военную службу проходил во Внутренних войсках.
По завершении срочной службы, остался на «сверхсрочку». Окончил школу прапорщиков, получил военно-учётную специальность шифровальщика, служил в должности старшины телеграфной аппаратуры ЗАС (засекречивающая аппаратура связи). В начале 80-х годов перевёлся на службу в пограничные войска. Служил по воинской специальности в батальоне связи Закавказского пограничного округа в Тбилиси.
Осенью 1987 года командование округа предложило мне съездить в служебно-боевую командировку «за речку» (так иносказательно говорили в военных кругах о службе в Афганистане). Нужно было сменить на боевом посту своего коллегу-кодировщика ЗАС в одном из пограничных гарнизонов, нёсших боевое дежурство на территории Афганистана. Согласился не раздумывая. Молодой был, даже не осознавал всей серьёзности и опасности того, что еду в чужую страну, где уже несколько лет идёт кровопролитная война, гибнут люди, в том числе советские солдаты и офицеры.
Семь месяцев на чужбине
В начале ноября меня отправили в Московский пограничный отряд, обеспечивающий охрану Таджико-Афганской границы. А вскоре с военного аэродром из Душанбе бортом вертолёта Ми-8 меня доставили к месту назначения. Лётчики говорили, что по прямой из Душанбе до гарнизона двадцать минут лёту, но моджахеды постоянно обстреливают советские воздушные суда, поэтому приходится маневрировать, лететь по более безопасным маршрутам. Так что спустя полтора-два часа наша «вертушка» успешно приземлилась в заданной точке. Это была безжизненная степь, окружённая холодными горами. Пограничный гарнизон был обнесён по периметру колючей проволокой, стояли сторожевые вышки, какие-то небольшие каменные административные и хозяйственные постройки, военная техника. Неподалёку располагался небольшой афганский кишлак Чахи-аб.
Так началась моя пограничная служба в Афганистане, а точнее — в СБО (ММГ-3) «Чахи-аб» 117-го Московского погранотряда Краснознамённого средне-азиатского пограничного округа. Личный состав гарнизона — чуть более ста человек, под командованием начальника в звании майора, нёс боевое дежурство на вверенном участке по недопущению проникновения душманов к советско-афганской границе, а также осуществлял защиту кишлака Чахи-аб от нападений бандгупп. Жили мы в землянках на полном автономном обеспечении. Всё необходимое — продукты, питьевая вода, ГСМ, вооружение и боеприпасы по необходимости доставлялись вертолётом из Союза. Электричество и приборы радиосвязи запитывались от постоянно работающих дизель-генераторов. Из вооружения в гарнизоне имелись БТРы, БМП для выезда момто-маневренных групп, миномёты и даже реактивная система залпового огня «Град».
Мои служебные обязанности, как кодировщика, были довольно-таки специфическими, поэтому в боевых операциях непосредственного участия я не принимал. Но, без засекреченной связи гарнизон обойтись не мог. Вся служебная информация под грифом «совершенно секретно» проходила через меня, рассекречивалась с помощью специальных кодов, передавалась командиру гарнизона. Моей главной боевой задачей была — обеспечение бесперебойной телеграфной связи по кодированным каналам со всеми подразделениями 117-го погранотряда в Афганистане и Союзе.
Помню, как поначалу трудно было привыкать к тяжёлому афганскому климату. Бывало, что ночью температура воздуха не падала ниже +36-39 градусов. Нам даже давали какие-то специальные таблетки, чтобы организм легче переносил жару и духоту.
Весной, конечно, афганская степь расцветала всеми цветами красок. Было очень красиво. Но, уже в мае всё вокруг снова превращалось в выжженную пустыню.
Бывало, наш гарнизон обстреливали со стороны гор. Но, это был просто беспорядочный, не прицельный огонь из стрелкового оружия, поэтому никакого ущерба не наносил. Но мы всегда были готовы отразить любую атаку со стороны противника.
Однажды из Союза прилетел какой-то высокий чин. По оперативной информации, в одном из квадратов, недалеко от Чахи-аб, полевые командиры боевиков устроили встречу, и нужно было нанести ракетно-миномётный удар по заданным координатам. Тогда я впервые увидел, как работает «Град» и в полной мере ощутил всю мощь и силу этой реактивной системы залпового огня, сметаюшей всё на своём пути.
Так, без особых происшествий и потерь пролетели семь месяцев моей службы на территории Афганистана. 31 мая 1988 года тем же бортом я вернулся в Союз, а мне на смену прибыл другой военнослужащий. За эту командировку я награждён медалью «От благодарного афганского народа».
Вернувшись «из-за речки», продолжил службу в подразделения погранвойск Закавказского пограничного округа в Тбилиси. В начале 90-х служил старшиной роты в подразделениях минобороны, входящих в группу российских войск с Закавказье. Ситуация в республике была тогда нестабильной, российские военные подвергались постоянным провокациям. Министерство обороны России предложило мне квартиру в городе Благодарном Ставропольского края. Я даже не знал, где находится такой город, но согласился. В 1997 году уволился из армии и с семьёй переехал жить в Благодарный. И вот уже двадцать с лишним лет живу здесь и уже считаю этот город родным.
Об Афгане вспоминаю не часто, просто — он был в моей жизни и останется навсегда со мной. Было ли страшно находиться там, «за речкой»? Да, наверное. Но это был не конкретный, осознанный страх перед осознанной же опасностью, а скорее обобщённо-обязательный. Ведь любому человеку станет не по себе, если из привычной мирной жизни он вдруг окажется в чуждой, таящей внезапную смерть обстановке.
На встречах с воинами-интернационалистами мы всегда вспоминаем время, проведённое на афганской войне, боевых товарищей, вернувшихся и не вернувшихся с той войны. Они навсегда останутся в нашей памяти героями, настоящими защитниками Отечества.
Ушли с гордо поднятой головой
15 февраля 1989 года из Демократической Республики Афганистан был выведен Ограниченный контингент советских войск. Не подлежит забвению этот день, равно как и память о людях, с честью выполнивших свой долг перед Отечеством
Тридцать два года минуло с того дня, как по термезскому мосту из Афганистана ушёл последний солдат Советской армии. Ушёл с гордо поднятой головой, при знамёнах и орденах, ушёл, оглянувшись назад без страха и злобы. Воины-интернационалисты достойно представляли нашу армию и народ в тяжёлых событиях у южных границ Отечества. И как бы эта война ни рассматривалась современной историей, она навсегда останется образцом честного служения советских военнослужащих своему государству.
Уважаемые воины-интернационалисты! Поздравляем вас с 32-й годовщиной вывода ограниченного контингента советских войск из Афганистана, желаем здоровья и мирного неба над головой.
Вечная память всем погибшим воинам-интернационалистам и тем из них, кто ушёл из жизни уже после возвращения на Родину.