С боевыми товарищами. Афганистан, 1988 год. ФОТО ИЗ АРМЕЙСКОГО АЛЬБОМА И.Н. МЕШКОВА
Своими воспоминаниями об афганской войне делится наш земляк Иван Николаевич Мешков из города Благодарного, в период с 1987 по 1989 годы проходивший военную службу по призыву в в/ч (п/п) 51884 в составе ограниченного контингента советских войск на территории Демократической Республики Афганистан:
Команда «А»
— На срочную службу меня призвали 11 ноября 1986 года. Ещё на призывной комиссии в райвоенкомате определили в команду «А». Я уже знал, что это «путёвка» в Афган, где идёт война. Но никакого страха не было — «надо, значит надо!» На краевом сборном пункте в нашей команде уже было человек сто со всего Ставрополья.
На следующий день самолётом из Минеральных Вод отправили в Ташкент. Дальше — в Чирчик — небольшой узбекский городок в тридцати километрах от Ташкента, где располагалась учебная воинская часть. Там мы прошли курс молодого бойца, приняли воинскую присягу и три месяца готовились к отправке «за речку» — для исполнения интернационального долга в Демократическую Республику Афганистан (ДРА). Большое внимание уделялось физподготовке курсантов, целыми днями бегали с полной выкладкой, преодолевая расстояния до 25 километров.
Перед самой отправкой в Афганистан нам выдали новую форменную одежду, так называемую «афганку», панамы, бушлаты, укороченные армейские сапоги и другое. Стали ждать приказа… И вот этот день наступил.
Афганистан
Ранним февральским утром 1987 года прибыли на Ташкентский военный аэродром Тузель. На взлётно-посадочной полосе уже ожидал «аэробус» — широкофюзеляжный транспортник ИЛ-76. После погрузки он плавно оторвался от бетонки и взял курс на Кабул, унося в своём чреве более двухсот пассажиров-новобранцев со всего Союза для прохождения службы в части ограниченного контингента советских войск.
Полёт длился около двух с половиной часов. Затем успешно приземлились на кабульском аэродроме в сопровождении боевых вертолётов Ми-24, «горбатых», как их здесь называли. Самолёты в Афганистане садятся не так, как обычно.
С высоты в десять тысяч метров над аэродромом пилот начинал снижаться кругами по спирали, выстреливая тепловые ловушки против «Стингеров» — американских зенитных ракет, которыми были вооружены душманы. Вот так прямо с разворота мы и «плюхнулись» на взлётнопосадочную полосу. Вышли из самолёта — красота, в Афганистане уже вовсю была весна, всё цвело и благоухало.
Далее вновь прибывших по 5-10 человек расформировали по различным воинским подразделениям 40-й армии. Я и ещё несколько сослуживцев попали в 180-й мотострелковый полк, дислоцировавшийся на югозападной окраине Кабула, в километре от штаба армии.
Нас зачислили в танковый батальон, где мы недели полторы были на так называемом карантине, привыкали к климату и условиям службы. Как и другие военнослужащие, жили в деревянных блочных модулях.
Спустя неделю получили боевое оружие, боеприпасы и всю военную амуницию: каски, бронежилеты, фляжки.
Служба проходила относительно спокойно, ходили в наряды, караулы, занимались охраной полка внутри, по периметру и на сторожевых постах. Моджахеды частенько постреливали по территории полка со стороны горных массивов, получая в ответ шквал огня с наших сторожевых постов.
«На боевых»
Спустя полгода службы солдат моего призыва стали привлекать «на боевые» — боевое сопровождение армейских автоколонн по пути следования из одного населённого пункта в другой. Автоколонны перевозили различные грузы: вооружение, боеприпасы, вещевое имущество, продовольствие, горючесмазочные материалы из Кабула в отдалённые провинции Афганистана, где дислоцировались части и подразделения 40-й армии. Практически всегда они подвергались обстрелу со стороны афганских моджахедов, которые устраивали засады на пути их следования.
В нашу задачу входило обеспечение охраны автоколонн. Личный состав мотострелкового батальона на бронетехнике распределялся по колонне, в случае нападения «духов» съезжал с дороги в направлении противника и огнём из всех видов оружия обеспечивал выход автомобилей из-под обстрела. Главным условием было не дать противнику остановить колонну.
Но чаще всего мы действовали по схеме блокировки маршрута. То есть выставляли несколько блок-постов с подготовленной системой огня на пути следования колонны. Пропускали колонну, сворачивались, обгоняли и выставляли новый блок-пост. Так, действуя перекатами, доводили колонну до конечного пункта.
Бывало, сопровождали колонны, в которых было от трёхсот до пятисот единиц техники: «наливники», грузовики, бронетехника.
За время службы побывал в Джалалабаде, Хосте, Баграме и других провинциях. Климат в Афгане тяжёлый: на равнине жара до +60, уходишь в горы — холод, снег. Я думал, что в жарком Афганистане никогда зиму не увижу. Отнюдь… Когда ходили на Хостинскую операцию, снега было по пояс, метель, колонна идёт, ничего не видно.
Боевое крещение
Боевое крещение получил летом 1987 года. Это был один из первых моих боевых выходов. Ехали в колонне, уже темнело, я сидел на броне БМП. Вдруг услышал какие-то странные щелчки, оказалось, это бандитские пули ударялись в броню и отскакивали. Сообразил, что колонна попала в засаду. Поднял голову, вижу, с горы моджахед целится из гранатомёта. Хорошо, что снаряд пролетел мимо, не попал в БМП.
Другой снаряд зацепил впереди идущий танк, огненные осколки летели во все стороны. Мы с товарищами, прикрываясь «бронёй» БМП, стали вести ответный огонь. Потом под прикрытием огня из танковых пушек быстро уводили технику из зоны обстрела. Вдруг у армейского «Урала», гружённого боеприпасами, снарядом вырвало колесо. По счастливой случайности боеприпасы не сдетонировали, а водитель каким-то чудом смог вывести грузовик изпод обстрела.
Страшно, конечно, было. Но в том, моём первом бою никто из сослуживцев серьёзно не пострадал, один лишь получил лёгкое ранение в руку. Главное, что атака была отбита, а колонна успешно дошла в пункт назначения.
Медаль «За отвагу»
С мая по август 1988 года начался первый этап вывода советских войск из Афганистана. В первую очередь выводили боевые подразделения, дислоцировавшиеся в южных и западных провинциях страны — Джелалабаде, Газни, Кандагаре, Кундузе и других.
В августе 1988-го наш полк сопровождал военные автоколонны из Кандагара. Путь пролегал через Чарикарскую равнину или «зелёнку», как мы её называли, — большую долину с фруктовыми деревьями и плантациями винограда. Здесь моджахеды постоянно нападали на проходящие по трассе колонны и быстро скрывались через колодцы в сети подземных оросительных каналов. Нападения на наших солдат происходили внезапно.
Противник появлялся из колодца, стрелял в упор и тут же исчезал. Однажды четверо наших солдат с соседнего блок-поста решили сходить за арбузами. Спустились в лощину, началась стрельба. Когда разобрались, было уже поздно, «духи» их расстреляли.
Наш батальон занял позицию на оборудованном блокпосту. Вооружение — танк, БМП, стрелковое оружие. Я тогда уже был сержантом, командиром стрелкового отделения. На протяжении нескольких дней мы несли дежурство и контролировали заданный сектор, пока проходила наша «парадная» колонна «на выход из Афгана» с флагами, цветами, транспарантами. От Чарикара до приграничного Хайратона без малого четыреста километров, а там — через мост Дружбы и дома, в Союзе.
И тут моджахеды решили коварно атаковать колонну, но получили достойный отпор от нашего блок-поста. Мы вовремя заметили неприятеля и открыли огонь из всех видов оружия. «Духи», видимо, не ожидали такого развития событий и поспешили удалиться. Колонна успешно преодолела опасный участок и «ушла» в Союз. За бой под Чарикаром меня и ещё нескольких бойцов батальона наградили медалью «За отвагу».
Затянувшийся дембель
Срок моей службы по призыву закончился ещё в ноябре 1988-го, но командование оставило старослужащих для завершающего торжественного этапа вывода войск с территории ДРА, намеченное на 15 февраля 1989 года. Хотя я и так прослужил больше срока, встретил два афганских Новых года. Но что делать, полк ещё не успел передать афганцам боевую технику. Оставалось ждать.
В январе внезапно вызывает меня комбат и говорит: «Давай, Иван, собирайся домой, через час машины подадут, борт прилетает из Союза!» Радости не было предела, даже не поверил сразу такому счастью. Собрали нас, «дембелей», со всех батальонов человек двести — и на кабульский аэродром. Там уже ждал транспортник. Погрузились на борт, с нами ещё человек тридцать гражданских летели. Приземлились в Ташкенте, вышли из самолёта и идём по привычке строем, нога в ногу.
Потом кто-то кричит: «Пацаны, чё вы как не родные, мы же теперь дома и уже почти гражданские люди!» Тогда все как-то расслабились, повеселели. Так, 11 января 1989 года я оказался в Союзе. Демобилизовался в звании сержанта, командира стрелкового отделения.
Получили проездные, командировочные и разъехались по всей стране. Недели две с пересадками добирался домой. Приехал в родной Благодарный, перешагнул порог родного дома, мама в слёзы: «Живой!»
После армии женился, работал, вырастил сына и дочь. Оглядываясь назад, совершенно не жалею, что принимал участие в боевых действиях в Афганистане. Даже, наверное, горжусь этим. Уверен, что эта война была нужна, и мои боевые товарищи погибли не зря в стране гор и пустынь, оказывая жёсткое противостояние продвижению международного терроризма и наркобизнеса к границам Отчизны.
Афганистан — наша память и боль
Более ста благодарненцев прошли через «афганский котёл». Шестеро вернулись домой в цинковых гробах. Многие ушли из жизни в последующие годы из-за подорванного на войне здоровья. Те, кто остался, ежегодно 15 февраля встречаются у памятника воинам-интернационалистам на аллее Славы.
Общаются, вспоминают былые годы. Для них война в Афганистане — это история, написанная кровью солдат и слезами матерей, обелисками со звёздочками и фронтовым ветром, ворвавшимся в нашу жизнь стихами и песнями. Но эту историю должен знать каждый, потому что это история нашей Родины, наших родных, близких, знакомых.